Мышеловка а-ля 90-е
Шрифт:
Мы видели как уезжает последний трамва-ай…»
Наши пьяные голоса сливаются с солистами группы и усиливают звучание и энергетику композиции.
«Ездят такси-и, но нам нечем платить и нам не-е-зачем ехать мы гуляем одни-и-и,
На нашем кассетнике кончилась плёнка, мотай!»
И понеслась!
«Видели ночь, гуляли всю ночь до утра-а-а-а…»
Разнузданная толпа вмиг превращается в цыганский табор.
«Видели но-очь гуляли всю но-очь до утра-а…ой дори дори дори дори…»
Буратина сгибает ноги и трясёт бёдрами вызывая вибрацию огромного волосатого брюха и отвисших титек под расстёгнутой красной рубахой.
Геракл, мелькая своей жёлтой бонданой, носится вокруг лимузина, согнувшись и растопырив руки. Японский лётчик, атакующий Пёрл Харбор гармонично вписывается в происходящий вокруг хаос.
Я ору как потерпевший, хлопаю в ладоши, разбивая их в дребезги, и вывожу кренделя ногами, перебирая кроссовками по потрескавшемуся асфальту. Уксус тоже изображает танец, размахивая плетьми своих длинных рук.
Весёлый табор кружится, извивается, орёт, грохочет, звенит бутылками. Красная рубаха, жёлтая бондана, белая шляпа и огромный лимузин. Нам не хватает только медведя.
Свет зажёгся почти во всех окнах и не только гостиницы, но и ближайших домов. Я бегаю глазами по этим окнам, пытаясь угадать, за которым из них может находиться Светка. В какой-то момент мне кажется, что её здесь нет, и она уже уехала. В этот самый момент она и появляется в дверях, в своём жёлтом укороченном сарафане, (побратиме бонданы Геракла), с забранными в хвостик волосами и с рюкзачком в руке.
– О-о-о! – орёт наш дружный хор. Это походит на церемонию выкупа невесты. Невеста вышла\. и радостный жених летит к ней на встречу, чтобы заключить в объятия. А вот где же выкуп?
– Ребята, что здесь происходит? – она прикрывает рукой расплывающиеся в улыбке губки. – Слава, ты же уехал!
– Я уже приехал! – кричу я, беру её за плечи и крепко прижимаю к себе.
– И что теперь? – В чёрных глазах другой вопрос. «Что опять? Может хватит уже приключений и романтики?»
– Поехали с нами!
– Куда? Я вообще-то домой собралась. – В её голосе нет уверенности, да и рюкзачок то вот он – в руке.
Тем временем Буратина уже завёл новую композицию, идя в духе с цыганским репертуаром.
«Спрячь за высо-оким забо-ором девчо-онку,
Вы-ыкраду вме-есте с забора-а-а-м,
Не-езачем ей остава-аться с тобо-ою,
Лучше оста-анется с во-ором…»
Наверное, мне пришлось бы долго уговаривать Светку. Может быть она бы и вовсе не согласилась снова окунуться в этот омут, но новые обстоятельства пришли мне на помощь.
Наша внезапно обрушившаяся на спящий двор гулянка, вызвала шквал возмущения, среди жителей окрестных домов, поднятых среди ночи с постелей. За громкой музыкой мы не могли слышать, мата и проклятий, которые сыпались на нас с балконов и из открытых окон. Но вот возмущение достигло своего пика, и мы увидели, как вокруг нас стягиваются возмущённые жители. Первыми появились две ворчащие бабки, какой-то мужик в триколях и серой вытянутой майке. Потом подтянулась растрепанная здоровая бабища, трясущая огромными руками и осыпающая нас проклятиями, которые тут же утопали в сладком голосе Мистера Кредо. На всё это можно было не обращать внимания и продолжать выкуп невесты, если бы не сразу три бычка, которые уверенно направлялись в нашу сторону. Это уже становилось опасным, и мы
– Молодой человек, я вижу, вы сильно возбуждены! Прошу вас успокойтесь, прежде чем совершить нечто непоправимое.
Бычок смотрит на упирающиеся в него ладони, словно ему приложили к животу грелку.
– Отошёл бы ты дед.
В этих словах не слышно ненависти. Она вдруг потухла, перетекла в эти лежащие на животе ладошки.
– Мы понимаем ваше негодование, но и вы нас поймите. Такое ведь не каждый день случается. Жених приехал за своей невестой. И вместо того, чтобы возрадоваться вы готовы разорвать всех здесь присутствующих. – Михаил говорит очень тихо, но его голос отчётливо слышен в наступившей тишине.
– Ага у них значит праздник, а мы выспаться не можем. А нам между прочим на работу с утра, не то что вашим баронам. – Зычно орёт бабища, а народ одобрительно гудит.
– Дорогие мои, поверьте, что всё что произошло, это только к лучшему, – говорит Михаил.
– Ага, зашибись…и что же здесь хорошего, если человеку спать не дают? – говорит один из бычков.
– Ну вы ведь каждую ночь спите и всё равно не высыпаетесь. Сколько бы вы не спали, утром проснётесь невыспанные и недовольные. Вспомните, когда вас последний раз радовал звон будильника?
– После бессонной ночи он будет радовать нас ещё меньше, – кричит огромная женщина.
– А вот и нет! Сегодня всё будет по другому, потому что, это необыкновенная ночь. Она не такая как все. Порадуйтесь за людей, порадуйтесь вместе с людьми, и вы запомните эту ночь на всю свою жизнь!
Буратина быстро рубит фишку и ныряет в салон, откуда появляется с двумя бутылками шампанского.
– Вот ребята угощайтесь! – Держа одну бутылку под мышкой, он свинчивает проволоку с другой. Хлопок, и лёгкий дымок курится над горлышком. – Вот.
Он протягивает бутылку бычку, который стоит во фронте.
Лицо парня краснеет и он пытается сдержать довольную улыбку.
– Давайте все за молодых. – Буратина вскрывает вторую бутылку и передаёт её в толпу. – Извините, стаканов нет, так что придётся из горла.
Народ заметно успокаивается. Женщины расходятся, мужики пригубляют из бутылок и желают здоровья молодым. Кстати, а молодые то где? Вот эти? Да какие ж они…Ну-у девушка то ого-го, а женишок…
Герметичный салон лимузина не пропускает звуков извне, в подсвеченных неоном тонированных окнах отражаются разомлевшие от новой порции алкоголя лица. Интеллектуальная подвеска, скрадывает перепады, вызываемые бесконечными ямами на убитой дороге, и салон с его экипажем плавно покачивается. Мы в подводной лодке, которая не спеша ползёт на недосягаемой глубине. Никакие житейские проблемы не доберутся до нас, им не суждено пробиться сквозь толщу отрешённости, вызываемой громкой музыкой, алкоголем и волшебным дымком, запущенным Буратиной по кругу.