Мышеловка для Льва

Трофимова Любовь

Настя

Вот уже два дня я находилась дома. Обида не утихала, а непривычный избыток свободного времени приумножал моё отчаяние в сто крат. Просто не представляла, какое решение примет заведующий, как и не видела способа доказать мою непричастность к серьёзной ошибке, чуть не приведшей к гибели пациента.

Обвинение в кражах казалось ещё более нелепым, но и тут я была бессильна. Свидетелей добровольной передачи кольца не было, но я же не предполагала, что всё закончится вот так.

Увольнение воспринимала как уже свершившийся факт, и страшилась, что дорога

в большинство больниц города для меня будет закрыта, причём навсегда. Но больше всего боялась, что соответствующая характеристика обнулит мой призрачный шанс на поступление.

Отгоняя мрачные мысли, старательно готовилась к предстоящему экзамену. Зубрила и повторяла, как одержимая, пока из университета не поступил звонок от куратора. Она сухо сообщила, что место, которое мне обещали больше несвободно и на экзамен меня никто не ждёт.

Когда рухнула моя маленькая мечта, я совсем расклеилась. Сидя в ванной прямо на полу, ревела, сжимая в руках телефон, пока в дверь не начали скрестись.

– Настя-я-я, – позвала Таня и, не дождавшись ответа, открыла дверь. Оценив моё состояние, тяжко вздохнула и, зайдя, присела на корточки и осторожно спросила: – Всё так плохо?

– Угу, – всхлипывая, буркнула я и, пожав плечами, поделилась: – Про учёбу можно забыть.

– Может быть, ещё всё утрясётся? – вкрадчиво предположила она.

– Не думаю, – обречённо покачала головой и, вскинув на неё заплаканные глаза, добавила: – И с работы уволят, тут к бабке не ходи.

– Ну мало ли…

– Я уверена, – опустив взгляд, выдохнула я и, закрыв лицо руками, проскулила: – Как я буду бабушке помогать? На что жить? Ведь меня никуда не возьмут с такими характеристиками.

– А если сиделкой? – тихо уточнила подруга.

– Так, там тоже требуют рекомендации и опыт, а у меня… – не выдержав, разревелась в голос, а Таня, прицыкнув языком, потянула меня за локоть.

– Так, хватит реветь, – буквально подтащив меня к раковине, заворчала она и, включив воду, скомандовала: – Ну-ка, давай, умывайся, успокаивайся и будем думать, чем тебе помочь.

– Верёвку намыль, – огрызнулась я, а она шлёпнула меня по лопаткам.

– Заткнись, – осадила грубо и, встряхнув за плечи, рявкнула: – А ну, соберись тряпка! У тебя бабушка и брат! Забыла?

– Не-а, – проикала я и, потянувшись за полотенцем, выдохнула: – Им пока лучше не знать про мои проблемы.

– Вот и давай решать, – поддакнула Таня и, подмигнув моему опухшему от слёз отражению, мурлыкнула: – Пойдём успокаивающего чая хряпнем.

– Это как? – сдержанно улыбнулась я.

– Это когда в вашем коньяке чая не обнаружено, – хихикнула она и, отобрав полотенце, водрузила его на место, а меня поволокла в сторону кухни.

Пока Таня сооружала нам живительный чаёк, я нарезала бутерброды, по ходу готовки вспомнив, что все прошлые дни толком не ела. Аж голова от запахов закружилась. Поднос с заварником, чашками и тарелкой бутербродов утащила в нашу комнату, а Таня появилась через пару минут с пузатой бутылкой тёмного напитка.

– Откуда? – вскинув брови, удивилась я и, нахмурившись, заметила: –

Я думала, что ты пошутила про коньяк.

– Подарок от благодарного клиента, – отмахнулась она и, выпятив грудь, гордо добавила: – Я его от серьёзной налоговой проверки отмазала. Ну, вернее, в порядок документацию привела, а остальное не моя забота.

– Эх, не ту я профессию выбрала, – вздохнула я с улыбкой и, разведя руками, поделилась: – Мне только шоколадки перепадали, и то нечасто.

– Ничего, Настюш, – наливая в чашки чай и разбавляя внушительной дозой коньяка, проурчала Таня и, подняв тару с самодельным коктейлем, пообещала: – Будет и на нашей улице праздник.

– Надеюсь, не Хэллоуин, – хихикнула я и, переглянувшись, мы дружно рассмеялись.

– Всё будет хорошо, – выдохнула мечтательно подруга и, протянув мне чашку, скомандовала: – За любовь.

– Нашла за что пить, – скривилась я и, отпив напиток, закашлялась. – Фу, горько.

– Пей давай, – рявкнула она и со знанием дела дополнила: – Как лекарство. А оно всегда горькое.

– Почему же. Вот, например…

– Не умничай, – осадила Таня и, отхлебнув из своей чашки, поморщилась. – Ой, и правда горечь голимая.

– Ну не выливать же, – растерянно протянула я и, чувствуя, как голова начинает кружиться, расплылась в улыбке. – К тому же вроде помогает.

– Закусывай, – покосившись на меня, строго буркнула подруга и, отпив ещё, напомнила: – Ты же два дня уже не жрёшь толком.

– Аппетита что-то нет, – погрустнев, отозвалась я и, вытащив из кармана домашних брючек пиликающий телефон, оживилась: – О, Лена звонит. Алё, привет Лен…

– Настя, прости меня, – с ходу выпалила сменщица и, помолчав, пролепетала: – Я же не знала.

– Ты о чём? – отставив чашку, нахмурилась я.

– Заведующий всех к себе вызывал, – сбивчиво начала она и, вздохнув, неуверенно выдавила: – Про какое-то кольцо спрашивал. Показал даже, ну… то, самое.

– И-и? – похолодев, промямлила я.

– Я сказала, что твоё, – виновато всхлипнула Лена.

– И-и? – повторила я обречённо.

– Спросил откуда, ну… и-и-и… я сказала то, что ты мне тогда сказала, – едва слышно созналась Лена.

– Что мне его дала поносить подруга? – скорей констатируя, прохрипела я.

– Ну да, – подтвердила она, тут же затараторив: – Прости Настя, я просто не знала… и тебе позвонить не успела.

– Ничего страшного, – смиренно вздохнула я.

– Настя, а что произошло-то?

– Потом расскажу, – пообещала я и, коротко попрощавшись, завершила вызов.

– Всё плохо? – выждав пару минут гнетущей тишины, тихо уточнила Таня.

– К чёрту! – отвиснув, хмыкнула я и, кивнув на бутылку, попросила: – Наливай, ну его, этот чай.

Никогда не увлекалась алкоголем, и, если выпивала, то только по праздникам и только лёгкое вино или шампанское. Бокал, не более. Но после звонка Лены решила, что повод есть. Таня поддержала, как могла и наши посиделки закончились далеко за полночь. Даже не помню, как ложилась спать, и утром к мрачным мыслям добавилось жуткое похмелье.