Мышеловка на Эвересте
Шрифт:
Я знаю. Поэтому и люблю тебя. Но я ревную... Я ревную, хотя такое со мной никогда не происходит. Я не хочу тебя отдавать даже на миг, даже на крошечный миг, которого в самом деле нет. Поцелуй меня...
Я целую тебя, сколько помню себя.
А мне всегда мало! Мне всегда мало твоих поцелуев! Ты же понимаешь, что я женщина. Я не могу без постоянного внимания!
Думаю, его тебе хватало.
Да, но ты всегда намекал
Вы та ещё парочка. Я это сразу заметил, как только понял, что к чему.
А что к чему?
Как тебе сказать. Ты хороша, слов нет...
Ну?
Но без сестры ты теряешь смысл... И сейчас мой танец с тобой прекрасен тем, что его видит твоя сестра и заплетает косу, мечтая тебя заменить. Ты же это хорошо знаешь. И я знаю, что ты знаешь, что я всё знаю. Поэтому и любишь меня.
Возможно, ты прав. Но я не могу тебе предложить любовь втроем. Сестра не согласится. Я то не против. Я как ты. Мы одной крови.
Да, милая, мы с тобой одной крови. Поэтому танго втроём нам ни к чему.
2
Кошка с грацией убийцы изящно соскользнула с камина и исчезла в глубине комнаты, плотно оставив ауру кошачьей собранности в точке покоя.
Блондин предположительно проговорил, глядя на представителя:
— Она русская?
— А это имеет значение?
— Да нет, конечно. Это значения не имеет. Имеет значение, какой язык ей родной.
— Русский.
— Я это и хотел узнать. Мне очень интересны её рассуждения относительно опиумного следа идущего через кавказский меловой круг, где Афганистан повязан с Европой.
— Вы про осетинскую войну?
— Не только. Я про сербскую мафию, которая выбивает косовских наркодилеров и которой мешает Брюссель, купленный Афганистаном.
«Оргии адриатических нимфоманок»
Яркая вспышка на солнце вывела из строя всю высокочувствительную аппаратуру, установленную в горах Таджикистана и обслуживающую через спутники российский космический центр контроля околоземного пространства, находящийся глубоко под землей в районе Москвы, соединенный с мегаполисом линией метро.
— Чёрт, - сказал дежурный полковник, - что-то зависло опять. Исчезла моноблочная головка в момент изменения орбиты.
– Посмотрел на генерала. Спросил: - При вас такое было?
— Нет, -
На лазурном побережье Монтенегро, в Адриатическом кумаре Черногории, отдыхали турецкие безработные, сдав в аренду женам свои дома в Стамбуле, продав очередную партию гашиша и опиума из Афганистана, переправленную через посредничество грузинских пограничников и албанских патрулей в благодатную, цветущую майскими розами Европу. Деньги были. Но их, как всегда, не хватало.
— Посльюшай, - сказал бородатый турок своему коллеге, - надо их всех, этих убльюдошных эвропейцев посадить на опий. Они созрели. Пора.
— Посадим, - ответил лысый бородатый наркодилер и выстрелил из револьвера в пролетающего альбатроса. Тот увернулся и умчался в сторону расползающегося моря.
— Сэр, у нас сильная проблема с увеличением поставок афганской наркотерапии в Королевство. Англичане скоро перестанут пить виски, а начнут курить героин. Потом колоть героин. А потом легализуют его.
— Переживём, - ответил премьер-министр, думая о загруженном кальяне, стоящем под столом.
– Если нужно, легализуем.
— Это ничего, - ответил генералу Главнокомандующий.
– Ты не переживай, Глаз в Туркмении закрылся по расчётным параметрам. Да не только он закрылся, и американцы тоже ослепли. В действие вступил план "Меркурий". Наша станция наконец-то долетела до Солнца. Это фотонный удар по приемным матрицам, который отрабатывали десять лет.
— Я догадался, - ответил генерал.
– Но хотел слышать подтверждение.
— Вы его только что услышали.
— Никогда не трахайся с неграми. Поняла?
— Почему?
— После черного члена, ты уже не привыкнешь к белому.
— Я ещё не пробовала. А что за члены у них?
— Тебе не стоит знать. А теперь, милая, давай считать, что у нас в остатке.
— В остатке семьсот кораблей.
— Да, марихуана ещё есть. Не хватает презервативов с первитином. Не пробовала?
— Один раз. Больше боюсь. Клиент меня трахал двадцать минут за сто евро, а потом я потратила пятьсот на ресторан, снимая кобелей.