Мыши и магия
Шрифт:
Бен и хотел бы спасти пятнистых, но как заставишь их бежать против их собственной воли?
— У меня есть для вас новость, — предупредил он их. — Бурых мышей растили на корм змеям и ящерицам, поэтому их нужно было освободить. Но теперь, если их не будет, а вы останетесь, людям придется чем-то кормить змей, и очередь вполне может дойти и до вас.
Одна из пятнистых снисходительно улыбнулась Бену, словно разговаривала с клиническим идиотом.
— Люди никогда не посмеют причинить вред мне, — сказала она, демонстрируя шоколадную шкурку с белоснежными пятнами. — Я слишком хороша собой. А красивые мыши
— Отлично, — сказал Бен, вытаскивая назад свою леску и сворачивая ее кольцами. — На месте змеи я бы лучше съел красивую пятнистую мышь, чем какую-то обыкновенную бурую. Она так красиво смотрелась бы в тарелке.
Он еще раз взглянул на пятнистых мышей, ожидая, не одумается ли хоть одна из них, но они уже забрались в свое тренажерное колесо, кинулись лакомиться мышиными чипсами в йогурте или пить дорогую минеральную воду без газа из поилки. Ни одна даже не посмотрела в его сторону.
— Ну, и счастливо оставаться, — сказал Бен и отвернулся.
Но стоило ему отвести взгляд от верхних полок, как со своего наблюдательного пункта он заметил нечто ужасное — пестрый котенок крался по бортику аквариума на дальнем конце полки с черепахами, выискивая глазами самую беспечную из сгрудившихся внизу мышей.
Все они были перед ним как на ладони, и ни одна не подозревала об опасности. И, что еще хуже, котенок был не один. Еще несколько подбирались к мышам по соседним рядам, прячась за клетками и аквариумами.
Могучим прыжком Бен соскочил на пол и кинулся скорее к Янтарке. Они с Бушмейстером стояли в середине целого мышиного клубка, окаймленного торчащими наружу хвостами. Клубок пищал от радости, приветствуя Янтарку, словно она отсутствовала несколько лет и теперь со славой вернулась из странствий.
— Янтарка! — вскричал он. — Твои друзья свободны. Превращай меня обратно в человека. Скорее!
Совершенно сбитая с толку, Янтарка воззрилась на него. Только что на ее мордочке цвела улыбка, но теперь она поникла. Бен ясно видел ее колебание… и страх. Да, страх.
«Она не хочет превращать меня обратно», — понял он.
— Скорее! — крикнул он. — Сюда идут коты!
Янтарка стремительно развернулась, чтобы оглядеть окрестности, и надо же так было случиться, чтобы именно в этот момент из тени выступил абиссинец. За его спиной стояли другие — черный перс с апельсинового цвета глазами, чей мех был так густ, что напоминал броню, и еще пара других котят тигровой масти.
— Думаешь, ты такой крутой? — прорычал абиссинец. — Посмотрим, как ты справишься с целым прайдом. [17]
Янтарка устремила взгляд на Бена.
— Я хочу… Я хочу… — прошептала она.
Сердце ее билось часто-часто, словно в груди стрекотал сверчок. Она облизала пересохшие губы и в ужасе уставилась на котят. Сейчас Бен почти мог читать ее мысли: она отчаянно искала повод — любой, какой угодно, — не выполнять свою часть сделки.
Что же было причиной тому? Действительно ли она так боялась его потерять? Или за всем этим стояло нечто большее? Может быть, она угадала правду — что источником ее силы был он?
17
Львиное
Котята увидели ужас Янтарки и явно приободрились. Их было очень много, ужасно много, и они наползали со всех сторон, двигаясь спокойно и неотвратимо, словно туман, вытекающий из низины и застилающий луг. Их хвосты хищно извивались в воздухе. Мало того, Бен слышал их злой, шипящий смех.
Янтарка обернулась к Бену, взвесила стоящие перед ней варианты и, кажется, приняла решение:
— Я хочу, — рявкнула она, — чтобы я стала гигантским противокошачьим пылесосом!!!
Вспыхнули синие лучи, пронзившие ее тело насквозь, над головой с треском разорвался целый пучок ослепительных молний, прожигая дыры в потолке и искрами рассыпаясь о стены.
Янтарка взревела, и ее голова прямо у всех на глазах превратилась во что-то ужасное. Куски металла лезли через шерсть, словно изнутри рвался на свободу какой-то жуткий железный еж. Внезапно ее подняло высоко в воздух над толпой мышей. Серый мышиный мех стал длинными иглами, будто внутри у Янтарки прятались связки копий. Передние и задние лапы обросли ужасающего размера железными когтями. Грудь и живот превратились в прозрачные пластиковые резервуары, сквозь стенки которых были видны внутренности, выглядевшие теперь как путаница стеклянных труб. Изнутри них доносился жуткий ревущий звук, достойный тяжело груженного цементовоза. В довершение картины продолговатый мышиный нос стал большущей пушкой.
Однако хуже всего были ее глаза. Мало того, что они колоссально увеличились в размерах, так и еще и сверкали, как целые жаровни зеленого пламени.
Окружавшие ее мыши завизжали от ужаса и кинулись врассыпную. Янтарка теперь была огромной — хотя и довольно неуклюжей, но что с того! — и представляла для них опасность не меньшую, чем любая кошка. Она взмахнула тем, во что превратились ее передние лапы, чтобы за что-нибудь удержаться, и смахнула на пол черную клетку, висевшую у Бена над головой. От удара ее дверца распахнулась, и бурундукообразный обитатель юркнул под прилавок в поисках убежища.
Абиссинец глядел на превращение Янтарки с откровенным ужасом; спина его выгнулась дугой.
— Тебе нас не испугать! — прошипел он.
Янтарка ринулась по проходу между клетками мимо аквариума с рыбой-ангелом, которая в панике открывала и закрывала рот. В два шага она преодолела разделявшее их расстояние и огромным прыжком приземлилась прямо в гущу котят.
Слууууррррппп! В мгновение ока она всосала абиссинца, и Бен увидел, как насмерть перепуганный котенок кувыркается в трубах ее стеклянного брюха, в отчаянии царапая прозрачные стенки и тщетно открывая рот в безмолвном крике.
Затем он со стуком упал на дно пылесборника, и его закрутило вдоль стенок, периодически стукая об них.
Янтарка подняла свой длинный хвост, теперь покрытый металлическими шипами и похожий на сверкающий поливной шланг. Она нацелилась над ближайшим рядом аквариумов; абиссинца с ревом протащило по нему и выбросило в воздух. Словно пушечное ядро пролетев над рыбами, он шлепнулся на пол комком пищащего и слабо подергивающегося меха.
Там он и остался, лежа на спине, беспорядочно хватая когтями воздух и глядя в никуда расширенными от ужаса глазами.