Шрифт:
Июль
Улицы Аскеуна всегда полны людей, и город отмеряет уходящее время по смене настроения разношерстной толпы. Утром и вечером люди спешат, и атмосфера накаляется, днем она несколько остывает, а ночью... Ночью воздух пронизан нетерпением и жаждой развлечений. Эта жажда распространяется среди людей подобно средневековой чуме. Жаждущего интересует только одно: найти чем утолить свою - и только свою - жажду.
Ну
Эмилио Гарсия шел медленно, не глядя по сторонам, равномерно выбрасывая вперед руку с тонкой черной тростью и с громким стуком, хорошо различимым в ночном шуме города, впечатывая наконечник трости в дорожное покрытие. Но как бы медленно он ни шел, никто из обгонявших не бросал на него косых взглядов, не шипел злобно или презрительно вслед, и уж тем более - не пытался столкнуться. Напротив, люди старательно уходили от любого возможного контакта.
Нет, его здесь никто не знал. Ну, может, почти никто. Но в городе, а особенно - ночью, быстро учишься вычислять тех, кто несет с собой неприятности и не приминет переложить их на подвернувшиеся плечи...
– Па-ап, а мне вон тот дядя нравится! Можно, а?
Гарсия остановился и развернулся на каблуках в сторону источника голоса. Кто-то от неожиданности врезался в его плечо, торопливо пробормотал извинения и растворился без следа.
Наплевать.
У стены рядом с уличной закусочной стояли двое. Невысокий, нарочито небрежно одетый мужчина поглядывал на Гарсию сквозь стеклышки очков, насмешливо изогнув бровь. Его рука лежала на тонкой шейке девчушки хорошо если четырнадцати лет, коротко стриженой и одетой слишком легко для ночной прогулки: торчащие соски практически незаметных грудей отчетливо проглядывали сквозь тонкую ткань розовой футболки.
– Пап!
– громким, на всю улицу слышным шепотом сказала девчушка, в притворном испуге тараща глаза, - он смотрит!..
Сердце Гарсии забилось быстрее. Он в два шага пересек тротуар и остановился рядом с этой парочкой. На первый взгляд, все было ясно: не слишком-то любящий папаша предлагает дочурку всем желающим, цена договорная. Но - только на первый.
Эмилио Гарсия повидал множество разных женщин, но подобного сочетания невинности и порочности, что проявилось на лице девочки, когда он взглянул на нее, до сих пор не встречал ни разу.
– Приятная ночь, не правда ли?
– спросил папа.
– Господин желает сделать ее еще приятнее?
– Желает. Может, и не всю, но пару часов - наверняка.
– Господина трудно не понять... да, Июль?
– очкарик потрепал девочку по голове, и та вдруг оказалась рядом с Гарсией и повисла на его руке.
Он рассмеялся:
– И что же вы хотите взамен?
Гарсия приложил ладонь к сканеру электронного замка и, когда дверь отодвинулась в сторону,
– Входи.
Девчушка вошла в прихожую, повесила свою сумочку на вешалку для одежды. Стащив с ножек потрепанные спортивные ботиночки, вбежала босиком в единственную комнату квартиры, завертела головой. Гарсия с усмешкой смотрел на нее.
– Нравится?
– Почти как в музее, - восхищенно сказала девочка, подскочила к одному из висящих на стене пейзажей, осторожно потрогала пальчиком покрытый краской холст.
– Настоящая? Хочу-хочу-хочу!
– Это копии, - отозвался Гарсия, снимая плащ.
– Но ведь их рисовали руками?
– Ну да. Писали. Красками... Июль, так?
– Да... Красками...
– Девочка взобралась на сиденье кресла, приблизила носик почти вплотную к висящей над ним картиной.
– Здорово. Копии... Настоящие же!
И она шумно втянула носом воздух. Гарсия усмехнулся. Что это: спектакль специально для него или девочка и впрямь что-то там чувствует?
Захотелось выпить. Он плеснул себе немножко виски, позвал:
– Эй... Июль. Будешь?
Она обернулась, посмотрела на бутылку.
– Давай.
Пока он наливал ей, девчушка спрыгнула с кресла и встала рядом, сцепив руки. Она взяла предложенную рюмочку, махнула ее залпом и зажмурилась, прижав кулачок к носу. Поморгала заслезившимися глазами, потерла лоб.
– Ух... крепкое...
– Разумеется.
Июль качнулась, ткнулась носом ему в плечо.
– Ой... Где у тебя ванная?
– Нехорошо?
– Чего? А... Нет. Просто помыться...
– Ты сегодня уже с кем-нибудь встречалась?
– спросил Гарсия.
– Нет... Сегодня нет.
– Тогда - не надо.
– Ну я же!..
– Тебе не надо, - повторил он настойчиво, и девочка покорно кивнула:
– Хорошо. Не буду...
– А я вот, пожалуй...
– Вам тоже не надо!
'Умница девочка', подумал Гарсия, а она начала расстегивать пуговицы его рубашки, снизу вверх. Заглянула в глаза с той самой смесью невинности и порочности, которая так его возбудила.
Рубашка упала на пол, и Гарсия подхватил девочку и перенес ее на кровать.
– Мы ведь никуда не спешим?
– уточнил он.
– Папа будет ждать сколько надо...
Гарсия кивнул, избавляя девочку от ее скудной одежонки. Трусики уже были влажные. Он уложил девочку на живот, погладил плечи, провел ладонями по спине, осторожно сжал ягодицы и коснулся губами копчика.
Июль двигалась, закрыв глаза и опускаясь все ниже, вбирая его в себя. Гарсия лежал на спине, закинув одну руку за голову, а другой придерживая девочку за талию, и любовался ее сосредоточенной мордашкой. Понять, нравится ей или нет, было сложно. Обычно он вообще не задавался такими вопросами, но тут...