Мышка, Воробышек и другие мистические твари

Федоренко Марго Юрьевна

— Эй, ты о чём сейчас думаешь, засранец пришибленный? — раздался оглушительный голос этой доставучей бабуськи.

— Ни о чём… — бесстыдно вру я. А нечего мне мешать думать о развратном…тьфу…прекрасном!

— Ага, а судя по твоей роже, как у мартовского кота при виде кошечки, ты отнюдь не о размножении цветочков подумал! — ехидство так и плескалось в скрипучем голосе старой ведьмы.

— Не правда! — даже возмутился я.

— Ага, я типа, верю. Ну-ну: — и тонна сарказма в голосе моей проводницы во времени.

Ближе к ночи. Когда весь трудовой люд спал, после работ на поле. Пришла в деревню беда-смерть в лице злого

чародея из Темного мира… Опа! А я и забыл что это Змей губителем моей деревни стал, только тогда его иначе как Дэзарен ван Дарэн не величали, урод галимый. И тут началось истинное побоище — этот выродок взрывными заклинаниями без предупреждения, подло начал сносить одноэтажные (раньше других-то и не было) домики. Щепки летели в одну сторону, предметы утвари в другую. Поднялся крик-гам. Люди не поймут, что случилось — думают, пожар начался, иль кочевники напали. И им не вдомёк, что их противник один-одинёшенек чародей злой (Змей тогда был никто и звали его никак). Народ пытается тушить дома — тщетно. Змей либо заново поджигает, либо убивает тушащих пожар. Вот очередь и до моего дома настала. Конечно, от переживаний, нахлынувших на меня волной, я хотел помешать Змею. Да только это уже боле не моё время. И по сему, влиять на события я не могу. От осознания своего бессилия в данной патовой ситуации меня такая злоба взяла, если бы эта старушенция не догадалась стряпаться от меня — я б на ней зло ненароком выместил. И по делам было б, нечего меня заставлять заново переживать всю ту боль, что довелось познать.

— Ты что творишь, ирод? — вылетел мой отец из дома с мечом на голо и пытался атаковать чародея, ему б удалось — да Змей хитрый и изворотливый, как и все гады. Подлый гад выкрутил отцовую руку, держащую меч и тот выронил его.

— А ты у нас здесь самый смелый, да? — шипел Змей на ухо папы. Но отец не боялся скорой гибели — я видел в его глазах лишь жажду защитить нас с мамой, во что бы не стало, как я защищаю друзей и Стасю сейчас. И даром, мы не родня — ведём себя одинаково: безрасудствено и самопожертвенно. Я улыбнулся этой мысли. А по щеке потекла одна единая слеза: — Скажи, мне, мил человек, не падала ли звезда в ваших землях? Алая-алая с золотым пламенем? Если скажешь правду — пощажу и тебя, и семью твою. Даже награжу! Я добрый! К тем, кто мне полезен.

— Ничего я тебе не скажу! Темномирец, посланник чёрных сил! Тьфу, — и плюнул мой родственник названый в лицо Змея презрительно.

— Зря! — вытираясь рукавом, ответил сухо Змей и свернул шею моему папе. Я не осознано дёрнулся, как бы это меня там сгубили. Папа… Взорвалась в моём сердце всеобъемлющая боль миллионами осколков и начала рассекать его на части. А душу твари боли рвали, как голодные псы. Я взглядом проследил за опавшим телом отца. А в горле застрял предательский ком, я не осознанно сжал руки в кулаки, забыв о когтях, за что и поплатился — когти впились в плоть, потекла кровь — да мне было всё ровно, ведь боль душевная была в тысячу раз сильней. Но тут из дома выбежала насмерть перепуганная мама. Как увидела убитого отца, сразу самозабвенно бросилась к его телу. Нет! Милая, мама, беги, ибо тоже погибнешь, как отец!

— Неужели я ни чем не могу помочь ей? — мрачно спросил я и на мое лицо упала черная тень.

— Нет! Только наблюдать! — после заминки ответила ведьма.

— Но как же так? — с досады, что я не могу ничем помочь матушке хотелось выть. Я, конечно,

попытался взять её за руку — да оказалось что я бестелесен сейчас, как призрак. А мама прошла мимо меня навстречу своей гибели.

— Как? Кто вы? Зачем убили моего мужа? — причитала мама, взглянувши заплаканными глазами на Змея, а тот ухмыльнулся ей надменно.

— Какая прелестная жена у этого неудачника! Может, оставишь этого мертвеца — ему уже не поможешь и пойдёшь со мной? Мне как раз нужна жена. А ты так хороша, — медленно приближаясь к маме начал ректи этот выродок холоднокровный, а его глаза блестели холодным блеском, как у змеи. Ветер тронул длинные волосы Змея, они изумрудными волнами стали развиваться.

— Лучше смерть! Чем быть с таким, как ты! Бессердечным, озлобленным и навек проклятым на одиночество! — с презрением в глазах ответила мама, целуя отца в холодный лоб и бережно сжимая в объятиях.

— Жаль, может, ты мне подскажешь, не падала звёздочка в ваших краях? — с вычурной вежливостью испросил Змей. Аж тут в него полетело несколько орехов в твёрдой скорлупе и один попал в глаз (ес), а другой в плечо. Тот взвыл от боли. Змей ещё сильнее побледнел.

— А ну не тронь мамочку, змеина подлая!!! — грозно провозгласил, целясь из рогатки в этого типа, стоявший на крыши нашего дома я, который мелкий.

— Аристарх, милый, беги отсюда! Быстрее! — вскричала внезапно мама, увидев пацанёнка.

— Без тебя я никуда не пойду! — ловко спустившись из крыши проговорил мальчонка, бежавший к маме. Да тут его ждала неудача — Змей схватил его за шкирку и сказал:

— Ах ты, паршивец, мелкий! Ты хоть знаешь в кого попал? — грозно изрёк, шипя от злости злодей.

— А ты, дяденька чешуйчатый, не понял кого за шкирку так не уважительно держишь! — и пацан извернулся ловко и как даст…ой-й… между ног Змею. Вроде маленькой ножкой, зато с силой, вполне взрослого чародея скрутило от дикой боли та-ак живописненько. А мелкий подбежал к маме.

— Милый мой, ну чего ты у меня такой не послушный? Он же тебя убьет! — обнимая пацанёнка за хрупкие плечи, проговорила мама нежно.

— А что с папой? — не понимал видать мелкий, что беда пришла.

— А папа… его больше нет… — спрятала печали полные глаза мама от сына.

— Как? — пацанёнок искренне не понимал смыл вложенных в слова матери.

— Его я убил, пошесть мелочная! И тебя прикончу! В миг и глазом не моргну! — шипел весь раскрасневшийся Змей.

— Каким? Тем глазом, который я тебе подбил? Да? Или второго хочешь лишиться? Так я быстро! — пообещал ничуть не испугавшись мелочь с рогаткой. За активным проявлением храбрости мальчика таилось горестное отчаяние и страх за жизнь мамы — последнего дорого сердцу паренька существа.

— Ах, ты! — и Змей атаковал боевым заклинанием мальчишку, да только мама прикрыла собой его, и удар поразил именно её прекрасное тело. Она упала не поодаль отца.

— Мама! Мамочка! — приподняв её за плечи с голосом полным боли изрёк рыжик, плача, как обыкновенный ребёнок: — Зачем ты это сделала? Мне его заклинание не навредило, ты ж знаешь — магия на меня не действует… так зачем?

— По тому, что это долг любой матери — защищать своего ребёнка, даже ценой жизни! Пусть и не родного, но горячо любимого. Любовь моя, помни, мы с папой всегда любили и будем любить тебя! — прошептала она с огромной любовью в глазах, таких прекрасных, как все звёзды галактики.