Мышонок, который Там
Шрифт:
– Потому что ветра нет, – сказал Там.
– А давай им ветер сами устроим? – и Никанор потянул за ближайший стебель.
Сверху донеслось нежное «дзынь». Тогда Там ухватил лапками сразу два колокольца и толкнул. Получилось «дзон-дзень».
Дальше дело пошло! Мышата носились среди зелёных стеблей и толкали, и тянули, и дёргали – в общем, музицировали. Кончилось всё на самом интересном месте. Когда Никанор придумал обвязывать травинкой сразу несколько стеблей, чтобы вышло «хором», прилетел сердитый дрозд и отругал их по-страшному. Оказывается, они перебудили всех птенцов в
– Мировецкая музыка получилась! И вообще – такой день! – веселился Никанор. Он тащил на плече большой колоколец, который у них случайно отломался. Никанор заявил, что это будет первый музыкальный инструмент в его будущей коллекции.
– Давай его домой занесём, – предложил он. – Всё-таки тяжёлый.
Там думал о чём-то своём, поглядывал вдаль и молчал.
– Слушай, ты беги к норе, – сказал он, вдруг остановившись, – а я тут… ну, в одно место.
– Мы же обещали повсюду вместе… – растерялся Никанор.
– Понимаешь, мне очень надо, и я боюсь, что не успею, – сказал Там, нетерпеливо подпрыгивая.
– Пойдёшь куда мечтал?
– Ага.
– Далеко пойдёшь? И мне с тобой нельзя? – расстроился брат.
– Ну куда ты с этим своим инструментом, – вздохнул Там. – И потом – я знаю, что должен сам, понимаешь?
– Ладно. Где встречаемся?
– На краю поля давай, у околицы.
И Там юркнул в траву.
Конечно, Там с самого утра хотел попасть в синий лес. Выбежав за околицу, он посмотрел с холма вдаль, туда, где за полями синела его мечта.
Наметив направление, Там задумался, как бежать. Через пшеничные поля было безопаснее, но дольше. Да и с пути сбиться можно. Запутаешься ещё в этих колосьях… А по дороге и удобно, и лес видно. Но опасно. Очень опасно. Папа учил, что на дорогу выходить никогда нельзя: «Там ты для любого зверя как обед на тарелочке – кушать подано».
«Но если быстро, то, может, никто не заметит?» – подумал Там.
И выбрал дорогу.
Там мчался что есть мочи, скоро-скоро перебирая маленькими лапками. Дорога была сухая, и колеи припорошила мягкая пыль, которая облачком кружилась вокруг мышонка.
«Синий лес, синий лес, лес чудес, лес чудес!» – напевал мышонок. Он внимательно глядел под ноги, чтобы не споткнуться.
Вдруг он уткнулся во что-то пушистое, большое и мягкое. Побарахтавшись в меховых зарослях, Там выбрался, отряхнулся и огляделся.
Слева и справа от него над дорогой возвышались четыре рыжих мохнатых столба. А прямо перед ним висела пушистая труба с белым кончиком. В неё-то Там и врезался.
Мышонок сел на дорогу и задумался.
«Так… У совы две лапы, два крыла и голова. Не подходит. У змеи вообще только туловище, без лап. Опять не то. У лисы – четыре рыжие лапы, один хвост и голова…»
– Похоже на лисицу, – сказал Там. – Только где же голова?
– Голова с другой стороны, – раздался голос откуда-то сзади.
Мышонок
– Ах вот, значит, где она, голова то есть ваша, простите… – пробормотал он.
– Да, вот здесь.
– Значит, вы всё-таки лисица.
– Я не просто лисица. Я Большой Лис. Самый большой в округе. И сейчас я в полной растерянности.
– Это как? – не понял Там.
– А вот так, – сказал Лис. Он сел на дорогу, обхватил лапами свой хвост и начал его расчёсывать. – Иду я себе по дороге, а навстречу летит мышонок. И не то что не пугается, а вообще меня не замечает. Проносится прямо между лап, влетает в мой собственный хвост, да ещё и лохматить его начинает. Невероятно! Просто невиданно.
– Простите, что я вас не заметил, – пробормотал Там. – Я спешил очень.
– Но теперь-то заметил? – спросил Большой Лис, стряхивая с распушённого хвоста последние соринки. – И почему не боишься?
– Я, наверное, момент упустил: бояться надо было сразу. И потом, вы не страшный. Вы красивый.
– А если так?! – воскликнул Большой Лис. Он наклонил морду к самому носу мышонка и оскалился всей своей зубастой пастью.
– А так… Так вы страшный и некрасивый.
– Ну, знаете, – сказал Лис, – такую отчаянную мышь я вообще первый раз встречаю. Он мне ещё заявляет, что я некрасивый. Ты прямо сорвиголова какой-то.
– Да, Папа так и говорит, что сорвиголова.
– Тогда понятно. Если даже родственники говорят… Нездоровый мышонок, – вздохнул Лис. – Так вот, запомни, нездоровый мышонок: оскал нужен не для красоты, а для устрашения врагов. Вот ты – скалиться умеешь?
– Я не пробовал, – признался Там.
– Так попробуй! Покажи мне свою пасть.
Там очень постарался оскалиться, и в конце концов у него получилось. Он даже брови насупил устрашающе.
Только во рту у мышонка было всего четыре зуба: два сверху и два снизу.
– М-да… Негусто, – улыбнулся Лис.
– А можно… – мышонок замялся, – можно я уже пойду? Вы же на меня охотиться не собираетесь?
– Пожалуй, не собираюсь, – сказал Лис. – Мы же с тобой уже познакомились, а я знакомых не ем. А потом, вдруг ты заразный? Съешь вот такого мышонка и всякий страх потеряешь. Беги уж.
– Ну, тогда – будьте здоровы! – сказал Там. – Простите за хвост!
И Там снова побежал.
– До чего дожили, – вздохнул Большой Лис, глядя ему вслед. – Моя еда желает мне же доброго здоровья!
Там всё бежал и бежал. И вдруг – дорога кончилась.
Там поднял глаза. И увидел лес. Тот самый. Из мечты.
Только лес этот оказался совсем не синий. Лес был очень приятного зелёного цвета. Но не синий. Вообще ничуть.
А на опушке стоял огромный непонятный зверь. Он смотрел вдаль и жевал веточки. На голове у зверя громоздились широченные рога, похожие на серые доски или лопаты.