Мышьяк к чаю
Шрифт:
«Детский чай! – говорила Дейзи сердито. – Сколько, она думает, мне лет?»
По меньшей мере ей позволили пригласить гостей, так что Китти и Бини, девочки из нашей комнаты в Дипдине, должны приехать на уик-энд, и эта новость меня обрадовала. Пребывание в Фоллингфорде в этот раз заставило меня затосковать по нашей школе с ее грубыми одеялами, запахами выстиранной одежды и вываренной еды.
Утром в пятницу мы были в столовой, и я одолела половину своего тоста – сливовый джем из сада Фоллингфорда, масло с
Дейзи вскочила, оставив недоеденной копченую селедку.
– Китти! Бини! – воскликнула она, после чего отпихнула стул и ракетой вылетела в холл.
Я помчалась следом, жуя на ходу и слизывая джем с липких пальцев.
Повернула налево, выскочив из двери столовой, и врезалась прямиком в спину Дейзи. Взвизгнув, я схватилась за ее джемпер, чтобы самым позорным образом не упасть.
– Дейзи! – начала я. – Что…
Она стояла неподвижно, замороженная, точно Милли при виде кролика.
– Здравствуйте, – сказала она. – Кто вы?
Я слегка наклонилась, чтобы разглядеть, с кем Дейзи разговаривает, и обнаружила впереди, под аркой, мужчину, достаточно молодого по меркам взрослых, с широкими плечами и узкой талией, точно как у атлетов из рекламы. Он прошел в холл, слегка пригнувшись, чтобы не удариться головой, и я увидела правильное лицо, темные волосы и улыбку с упаковки зубной пасты.
В целом он не выглядел человеком, который может так вот взять и возникнуть на пороге Фоллингфорда.
– Вы должно быть, Дейзи, – сказал мужчина, ослепительно нам улыбаясь. – Маленькая девочка, у которой день рождения.
– Да, это я, – отозвалась Дейзи, шагая вперед, чтобы потрясти его руку, и все это с самой обворожительной из улыбок; хотя я поклялась бы, что внутри она кипит от ярости по поводу того, что ее назвали «маленькой», и бурлит от любопытства, желания узнать, кто это и откуда он ее знает, хотя они никогда не встречались.
Дейзи, как вы могли догадаться, ненавидит, когда у кого-то есть перед ней преимущество.
Тут дверь столовой хлопнула еще раз, и мать Дейзи появилась рядом с нами.
– Мамочка, – сказала Дейзи небрежно. – Кто это?
– Святые небеса! – воскликнула леди Гастингс, и голос ее стал очень напряженным, а щеки – очень-очень розовыми. – Как замечательно! Я не ожидала тебя до вечера, Денис. Дейзи, дорогая, это мой друг Денис Кёртис. Он приехал к тебе на праздник. Постарайся быть с ним любезной.
– Я всегда любезна, – отозвалась Дейзи, широко улыбаясь мистеру Кёртису, хотя я не сомневалась, что внутри она едва не лопается.
– Твоя мамочка и я, мы очень хорошие друзья, – сообщил мистер Кёртис, судя по всему решивший, что нам по семь лет.
– Денис невероятно умен, – заявила леди Гастингс, похлопывая гостя по предплечью. – Он занимается антиквариатом,
Несмотря на всю выдержку Дейзи, глаза ее сузились.
– В самом деле? – поинтересовалась она.
– Да! – голос леди Гастингс прозвучал более визгливо, чем когда-либо. – Ты знаешь, каким он может быть чувствительным! Но ты подумай, как здорово, если некоторые из ужасных старых картин кое-чего стоят! Можно будет их продать и купить вместо них новые!
Это меня обеспокоило.
Но еще больше меня беспокоило то, как мистер Кёртис улыбался матери Дейзи, и то, как он держал ее за руку, крепче и дольше, чем необходимо. Такое поведение относилось к тем отвратительным взрослым вещам, которых я не понимаю… или понимаю, но не хочу о них думать.
Затем гравий на дорожке захрустел вновь, под колесами и под ногами, но, когда дверь открылась, это вновь оказались не Китти с Бини. Очень большая и широкая пожилая женщина переступила порог, ее напудренные волосы были уложены вокруг головы, замусоленная меховая накидка и несколько шарфов соседствовали на плечах и шее, а предметы одежды не гармонировали друг с другом.
– Маргарет! Дейзи! – закричала она, размахивая ручищами и шарфами. – Я здесь!
Леди Гастингс повернулась и взглянула на гостью, губы ее сжались в тонкую линию.
– Добрый день, тетушка Саскья, – сказала она. – Правда, зачем спрашивать разрешения войти… Денис, это Саскья Уэллс, тетя Джорджа.
Тетушка Саскья точно бочка вкатилась в холл, роняя перчатки разного цвета и клочья меха с накидки, и прижала Дейзи к животу. Меня она словно вовсе не заметила.
– Дейзи! – закричала она снова. – Где твой брат? Где твой дорогой отец? И, конечно, это же твой день рождения! Двенадцать лет! Такой прекрасный возраст! У меня для тебя подарок… э, где-то тут… конечно, если… ой, дорогая, кажется, я забыла его в магазине. Это шарф… ну, по крайней мере я так думаю… Хотя нет, погоди, вот же он!
Она извлекла руку из кармана пальто, и в ней обнаружился очень маленький и сильно измятый кусок ткани.
– Разве он не прекрасен? – завопила тетушка Саскья. – Это шелк! По крайней мере я так думаю… В том случае, если это не что-то другое.
– Спасибо, тетушка Саскья, – сказала Дейзи. – Мой день рождения завтра. Мне будет четырнадцать.
– Конечно, тебе будет! – тетушка Саскья нервно моргнула. – Конечно, так и есть. Разве я сказала иначе? И… господи, кто это? Дейзи… Дейзи, дорогая… – она снова притянула Дейзи к себе и загудела, точно сирена: – кажется, кто-то восточный у тебя в холле!