Мысли о смерти
Шрифт:
Скалли подняла на миссис Нортерн заинтересованный взгляд.
— Его фамилия Скэнлон?
— Да.
Скалли не знала что делать. Ей хотелось побыть рядом с Пенни, утешить ее и отвлечь от мыслей о смерти. Но, когда Смерть дышит тебе в спину, разве можно не думать о конце всего: жизни, любви и надежды? О последних минутах. Многие стремятся избавиться от подобных мыслей, вспоминая лучшие эпизоды прожитой жизни. Это удается далеко не каждому. Лишь немногие до конца не думают о смерти как о спутнике, который неустанно преследует тебя. Скалли хотелось верить, что Пенни Нортерн как раз из таких. Но разве может женщина,
Скалли еще раз внимательно посмотрела на Пенни и, окончательно приняв решение, достала мобильный телефон и набрала номер Малдера.
— Малдер, это я.
— Скалли, ты где?
— Я в больнице у Пенни Нортерн. А ты где?
— Я — в квартире Бетси. Просматриваю жесткий диск, пока все файлы не стерли. Хочешь, верь, — хочешь, нет, но я обнаружил кое-что. В основном все умершие женщины были бездетны (Скалли, слушая Малдера, при этом слове закрыла глаза, стараясь не думать о том, что во время похищения у нее вырезали яичники) и лечились от бесплодия в клинике за 30 миль отсюда. Среди них — Пенни Нортерн и Бетси Хогопен.
— Малдер, это…
— Я звонил в несколько мест, думал, удастся разыскать информацию, но все вешают трубку…
— Малдер, приезжай сюда, пожалуйста.
— Зачем? Ты тоже что-то обнаружила?
— Привези мою сумку с вещами из багажника. И еще. Позвони моей маме. Пусть она привезет мне необходимые вещи в больницу, — тихо проговорила Скалли.
Удивленный, Малдер сказал:
— Ты чего-то не договариваешь.
— Малдер, я верю, что ты что-то обнаружил и обнаружишь. Но мы оба знаем, что сейчас истина заложена во мне. Здесь ее и надо устанавливать…
Малдер незамедлительно отправился в больницу, приказав Курту Кроуфорду просмотреть оставшиеся документы, ведь и он был заинтересован в этом деле. Отъезжая от дома, Малдер не заметил как к месту, где недавно стояла его машина, подъехал автомобиль, который до этого стоял на углу улицы с выключенными фарами. Дверь машины открылась, и из неё вылез человек, чья спокойная, невозмутимая и твердая походка внушала страх.
Курт Кроуфорд, просматривающий файлы, услышал возню в коридоре.
— Агент Малдер? — спросил он и обернулся.
К нему шел Седой коротко стриженый Мужчина в длинном, просторном плаще. Присмотревшись, Курт осознал всю сущность происходящего, и, в ужасе, налетев на пустые коробки, отшатнулся от него. Мужчина спокойно достал из кармана плаща небольшой металлический предмет, из которого сразу же вылезла длинная игла. Курт в последний раз взглянул на человека с «шилом» в руке. В последний — потому, что уже через несколько секунд его безжизненное тело лежало на полу. Седой мужчина спрятал стилет в карман и покинул комнату, оставив после себя тело Кроуфорда, которое мгновенно начало растворяться, превращаясь в зелено-шипящую неземную жидкость…
Больница Аллентауна, онкологическое отделение
Яркий луч солнца ударил Скалли в лицо и она, сразу проснувшись, открыла глаза. Перед ней, в свете утреннего солнца стоял мужчина, который, заметив, что больная пробудилась, подошел к ее кровати и представился:
— Дана,
— А-а, да. Доброе утро, — рассеяно сказала Скалли.
— Как ваше самочувствие?
— Вы знаете, пока я чувствую себя вполне здоровой.
Доктор Скэнлон кивнул и сказал Дане, что ей необходимо пройти химиотерапию — процедуру, которая отличается неприятными ощущениями.
— Да, я знаю, что от химиотерапии мне сразу станет плохо.
— И от облучения. К сожалению, нужны ударные дозы с тем, чтобы подготовить ваш организм к курсу генной терапии — П-53. Вам покажется, что вы при смерти.
Тут дверь больничной палаты отворилась и в комнату зашла Маргарет Скалли.
— Привет, мам.
— Здравствуй, Дана, — запыхавшись, сказала миссис Скалли. Вчера, когда ей позвонил Малдер, она быстро-быстро покидала вещи в сумку и, кое-как перекусив, отправилась в больницу.
Маргарет подошла к Дане.
— Это, — Скалли указала на врача, — доктор Скэнлон.
Миссис Скалли и доктор пожали друг другу руки.
— Здравствуйте, — поприветствовала его мама Даны, после чего повернулась к дочери. — Я приехала на машине… Сперва хотела экспрессом, но на машине всего на час больше… Представь себе!..
— Мама, — тихо проговорила Скалли, — я в порядке. Я поправлюсь.
Только пройду курс лечения…
— Я пойду, — сказал доктор и вышел.
Скалли тяжело вздохнула. Она знала, что сейчас мама зла не неё за то, что дочь вовремя не сообщила ей о своей болезни. Это было заметно и с уходом доктора. Миссис Скалли изменила выражение лица, и, сбросив с себя куртку, крикнула:
— Почему ты раньше мне ничего не сказала?!
Скалли опустила голову.
— Мама, я не хотела беспокоить тебя… тогда. А сейчас… Пойми, мам, у меня есть силы, и я знаю, как с этим бороться.
— Почему меня все время обманывают?
Миссис Скалли подсела к дочери, и Дана обняла её. Неожиданно Маргарет зарыдала. Сколько несчастий обрушилось на неё в последнее время! Смерть и похороны мужа, похищение дочери, её возвращение, а теперь ещё и тяжелое неизлечимое заболевание Даны. От мысли о том, что она потеряет ещё одного близкого и самого дорогого человека в жизни, Маргарет бросало в истерику. И лишь нежные, заботливые объятия дочери спасали её.
Через час в палату Скалли зашел доктор, сообщив, что б она приготовилась к химиотерапии. Во время процедуры, Скалли обдумывала, что она будет писать в своем дневнике, в послании к Малдеру. Слова, словно волны, шквалом наплывали на неё. Скалли, зная о своем неизбежном конце, надеялась, что Малдер найдет и прочтет эти строки после её смерти…
«… Я знаю, что рак попадает в организм внезапно, как незваный гость. А потом начинает обживаться в новом доме помимо твоей воли. Это и есть самое страшное. Вначале нечто чужеродное становится с тобой единым целым, заставляет тебя бороться против него. Ты будто одержим дьяволом, и научными методами пытаешься его изгнать.
Малдер, я пишу эти слова, чтобы тебе было понятнее, что я теперь собой представляю… Я уже сжилась с этим пришельцем, которого еще никто не смог побороть. Чтобы ни произошло, от тебя это не зависило. Ты все равно ничего не смог бы сделать. Мы с тобой прошли много миль, но эту последнюю дистанцию я должна пройти одна…»