Мыслин. Королевство кота Яцыка
Шрифт:
Нейрохирург с военным делали бабочек. Подготовленные нейронные нити плавали в колбах со специальным раствором, который поддерживал жизнедеятельность живых нейронов. Металлические иглы с видеокапсулой на острие красиво обрамлялись яркими тканевыми крылышками. У одной из бабочек они были коричневыми. Другая получила лимонно-жёлтые крылья. У третьей, самой огромной из всех, крылья украшал змеиный узор. Наконец, четвёртую бабочку мужчины сделали сине-голубой.
Мирослава пыталась вывести на компьютерный проектор, висевший на стене напротив входной двери в лабораторию, какое-то изображение. На огромном экране то появлялись, то исчезали фотографии мужчин в деловых костюмах. Несколько попыток создать
– Так-с, коллеги, у меня всё готово. Я могу вам представить тех, с кем нам придётся работать дальше.
Трое мужчин повернулись к ней. На лице программиста запечатлелось учтиво-недовольное выражение. Нейрохирург с военным источали спокойствие и умиротворение. Они почти закончили творческую работу над бабочками. На столе рядом с ними лежали четыре разноцветных красавицы с металлическим туловищем и маленьким ушком для нейронной нити.
На экране проектора разместились четыре фотографии. Под каждой из них была сделана подпись. Имя. Фамилия. Должность. Мужчины стали внимательно их разглядывать. Коротко стриженный и светловолосый, с близко посаженными глазами и огромным лбом – Гдемир Ферзин, президент России. Круглолицый, с восточным разрезом карих глаз и мясистым носом – Дин Вейж, президент Китая. С длинной лакированной чёлкой, зачёсанной влево – Дункель Кинг, президент Америки. Щекастый и кудрявый, с огромными миндалевидными глазами – президент Украины, Павел Снеженко.
– Ну вот, наши следующие носители Мыслина, – прокомментировала Мирослава.
– Кто за кем закреплён? – деловито спросил нейрохирург, а военный поспешил выбрать себе Президента самостоятельно:
– Мира, можно я поработаю с Гдемиром Ферзиным?
С этим человеком Тарас Кулян уже встречался однажды. В то время он ещё был не комиссованным солдатом, а действующим военным, передвигался на своих собственных ногах и готовился к командировке в Чечню.
Гдемир Ферзин тогда только вступил на путь президентства и был более открытым, нежели сейчас. Но даже в тот период в нём чувствовалось огромное самообладание. Стоя перед шеренгой солдат, уезжающих в горячую точку, молодой президент уверенным и твёрдым голосом давал им напутствие.
С тех пор прошло 20 лет. Многие друзья и боевые товарищи Тараса остались на полях чеченских сражений. Он сам получил травматическую ампутацию обеих ног. Его списали из армии и выбросили за борт привычной жизни. Хорошо ещё, что на пути раненного военного повстречался нейрохирург Гордей Титов, который волею судьбы присутствовал в той самой горячей точке в составе бригады врачей. Он помогал Тарасу оправиться от травмы, всячески его опекал и стал для раненого военного лучшим другом.
Сколько воды утекло с того времени. Сколько всего поменялось! Неизменным осталось лишь одно. Точнее – один. Президент России, Гдемир Ферзин. Сейчас этот постаревший правитель, наверное, уже и не вспомнит молодого солдата, которому удалось выжить на той войне. Выжить, потеряв добрую половину своего тела. А вот Тарас его хорошо помнил. Уверенный в себе, наглый, дерзкий, себе на уме. Правда, юному военному эти президентские качества представлялись скорее доблестью, чем недостатком. Это сейчас, сквозь призму времени, Гдемир Ферзин для Тараса является закостенелым и совершенно негибким человеком. А в молодые годы он казался лучшей версией правителя, которые когда-либо президентствовали на Земле.
– Хорошо, Тарас, – согласилась Мирослава. – Забирай его себе. Но будь осторожен. Он хитёр и прекрасно умеет владеть собой. Смотри, чтобы без проколов.
Военный только улыбнулся
– Теперь ты, Гордей. – Мирослава рассматривала на экране трёх оставшихся президентов. – Может, украинец?
– Пожалуй, да, – согласился нейрохирург. – Возьму Павла Снеженко.
– Должна тебя предупредить, что он весьма эмоционален. Поэтому веди себя аккуратно.
Гордей кивнул.
– Аккуратность – моё профессиональное качество. Забыла, что ли, кем я работаю?
– Помню-помню, – грустно улыбнулась Мирослава, вспомнив о маме.
Программист в надежде смотрел на начальницу. Президентов осталось двое. Быть может, она передумает и доверит ему кого-нибудь из них? Например, желтокожего и темноволосого президента Китая, Дина Вейжа? Или Мирославе придёт в голову отдать ему двухметрового чудака – американского Президента Дункеля Кинга? Уж Эдуард постарается, чтобы бабочка с электродом не испортила этому дяденьке роскошную лакированную чёлку с левым зачёсом. Он направит её прямо в центр президентского лба. Прямо в центр.
Надеждам программиста было не суждено сбыться. Мирослава решила внедрить Мыслин этим двоим самостоятельно. Об этом она сообщила после вопроса нейрохирурга:
– Ну а чем займёшься ты, Мира?
Программист совсем поник. Теплившаяся в нём надежда лопнула, как мыльный пузырь. Но вскоре зловещая ухмылка вновь заиграла на его лице.
***
Военный Тарас Кулян уселся на свободный стул в третьем ряду огромного актового зала. Совсем скоро здесь начнётся Ялтинская конференция по вопросам гонки вооружений. С трибуны на мероприятии выступит и российский президент Гдемир Ферзин. Уж он-то знает о вооружении многое.
Тарасу было хорошо известно о пристрастии Гдемира к оружию и всему, что связано с армией. Поэтому он решил прийти на конференцию в военно-полевой одежде, надев на себя пятнисто-зелёные штаны и майку такой же окраски. Лёгкая весенняя куртка дополняла этот наряд.
Весна уже перевалила за половину марта, но на улице по-прежнему чувствовалась прохлада. Погода словно сомневалась, стоит ли отдавать бразды правления летнему теплу, или же позволить зимним холодам ещё чуть-чуть похозяйничать на Земле.
Сомнения копошились и в голове военного. Вроде бы их команда всё делает правильно. Президенты забыли об искусстве компромисса – а Мыслин направит их на правильную тропу. Но… Военного изнутри всё равно точил червячок сомнений. Имеют ли они право вклиниваться в мысли правителей? Не станет ли такая самодеятельность причиной всемирной политической катастрофы? Не будет ли Землянам хуже от их секретных экспериментов? И ещё множество разных «не», появляющихся у каждого сомневающегося человека.
– Как только мы даём слабину, всё начинается заново!
Военный очнулся от глубоких раздумий, услышав голос российского президента. Гдемир Ферзин уже находился на трибуне, а зал был полон журналистов и других выступающих, которые ждали своего часа, сидя на аккуратных чёрных стульчиках, расставленных в аудитории стройными рядами. В самом первом ряду стульев Тарас заметил президента Китая.
– Интересно, – размышлял военный, – Мирослава уже внедрила ему Мыслин? Наверняка, да. Она уехала в Москву ещё вчера, чтобы не прозевать приезд Дина Вейжа на Московский вокзал. Вероятно, президент Китая прибыл на конференцию в Ялту прямо оттуда, потому что вид у него был усталый и грустный. Он периодически потирал свой лоб ладонью.