Мыслит, значит существует
Шрифт:
— Нет, я вообще-то про сову, которую подарила ей тётя в прошлом году. Разумеется, я о Ханне.
— Трудно в это поверить. Она ведь такая…
— Стройная?
Невилл резко покраснел.
— Я совсем не об этом подумал!
— Судя по цвету твоего лица, как раз об этом.
— Да… то есть нет… В общем, я хотел сказать, что она очень сдержанная, скромная и милая.
— Настоящий плюшевый мишка… Кого-то это мне напоминает.
— Кого?
Гарри окинул друга недоверчивым взглядом:
— Ты и вправду не понимаешь?
— Теперь я вспомнил. Это было до того, как ты назвал моих родителей овощами, а меня — тряпкой.
— Зато сработало.
— И, тем не менее, немного тактичности не помешало бы.
— Я не тактичен. Именно за это меня все и любят.
— Ненавидят, хочешь сказать? Я даже не знаю, почему до сих пор с тобой дружу.
— Потому что я — секси?
— Ты можешь лучше.
— Потому что я смог подтолкнуть тебя в нужном направлении и показал, на что ты способен?
— Как вариант, но всё-таки не совсем то.
— Потому что когда мы приходим сюда пропустить по стаканчику, плачу всегда я?
— Уже ближе.
— Потому что благодаря мне ты едва не потерял девственность?
— Из-за тебя!
— Ты так говоришь, будто это что-то плохое.
— Да! Ей только пятнадцать, мне — шестнадцать, и она некрасивая. К тому же ты напоил меня: заставил выпить почти полбутылки огневиски! Хорошо ещё, что я был в полубессознательном состоянии, поэтому точно ничего не могло случиться… я даже смутно помню, почему мы вообще оказались в «Кабаньей голове», а не спокойно спали в своих кроватях в школе.
— Потому что мы случайно застали Ремуса и Тонкс в одном из кабинетов — они решили поиграть в «Красную шапочку», — ответил Гарри и поморщился.
Друг нахмурился, а затем вздрогнул.
— Точно, вспомнил. Хотя лучше бы забыл. Это была моя первая и, надеюсь, последняя пьянка.
— На твоём месте я бы не сильно на это рассчитывал.
Невилл вздохнул и собирался уже ответить что-нибудь язвительное, но тут в бар влетела Гермиона и упала на соседний стул. И с этого момента воцарился сущий кошмар.
Размахивая зажатой в руке газетой, девушка заговорила про обстоятельства смерти Дедалуса Дингла. Гарри тут же кивнул (словно подтверждая, что понимает, о ком речь), но Невиллу оставалось только догадываться. Используя сомнительные и совершенно невразумительные аргументы, гриффиндорка попыталась объяснить, почему она так уверена, что Дингл состоял в Ордене Феникса. Слушая её запутанные логические выкладки, Лонгботтом начал думать, что Дедалус был Невыразимцем или Пожирателем смерти (а может, и тем и другим). В любом случае, он пока не видел причин, из-за которых стоило бы так переживать.
Он уже собирался попросить у Гермионы разъяснений, как в бар зашли Луна и Джинни. Пришлось повторять всё по второму кругу. Самому Невиллу это мало помогло, а вот Джинни, похоже, уловила серьёзную подоплёку данного происшествия.
Именно в эту самую секунду явился «Номер Шесть». Невилл моментально собрался с мыслями, ведь сейчас всё точно станет ясно: до Рональда всегда медленно доходило, а значит, Гермионе придётся буквально разжевать каждую фразу. Но, к несчастью, Джинни решила помочь и вкратце обрисовала брату ситуацию. Едва дослушав, Рональд сразу же отправился в школу отправлять письмо отцу.
С приходом Дафны всё повторилось — уже в третий раз. В итоге Невилл обхватил голову руками и отправился на поиски мадам Розмерты — вдруг удастся вымолить у неё огневиски? Джинни почувствовала, что Гермиона не простит того, что она посмела ввести Рона в курс дела. А потому сделала вид, что ей нужно в туалет. Невилл вернулся с двумя стаканами огневиски и один поставил перед Гарри; тот ненадолго вынырнул из созерцательного состояния и кивком поблагодарил. В этот момент Гермиона резко замолчала — в «Три метлы» зашли Сьюзен и Ханна, и ей пришлось начинать свой монолог уже в четвёртый раз.
Невилл всерьёз задумался, не самое ли время сейчас рвать на себе волосы и биться головой о стол. Но после недолгих размышлений решил вместо этого сделать большой глоток из стакана. Заметив это, Ханна пронзила его неодобрительным взглядом, на что тот только пожал плечами и показал четыре пальца, кивнув в сторону Гермионы. Девушка посмотрела на него уже с сочувствием и пересела поближе. Тем временем Гермиона закончила свой, без сомнения, длинный и скучный монолог словами: «А ты что думаешь, Гарри?»
Тот глубоко вздохнул и ответил:
— Дингл состоял в Ордене Феникса.
Услышав, как друг рассказывает посреди бела дня в переполненном баре такой большой секрет, гриффиндорка пришла в ужас. Зато Невилл наконец-то сообразил, о чём речь.
— Да неужели? Теперь я понимаю. Гермиона, а почему ты не сказала нам сразу?
— Потому что это тайна!
Гарри окинул её таким взглядом, словно у неё выросла вторая голова.
— Тайна? Да ладно, — отмахнулся он. — Про существование Ордена Феникса знают уже все. Сьюзен, твоя тётя ведь глава департамента магического правопорядка. Она знает об Ордене Феникса?
— Конечно. Во время первой войны в нём состоял мой дядя.
Гермиона выглядела удивлённой, но Гарри решил на этом не останавливаться.
— И почему ты устроила такой переполох?
— Потому что он член Ордена! А теперь он мёртв! Тебя это не беспокоит?
— Все люди смертны…
— Я о том, что его убили!
— Это война… Без жертв с обоих сторон не обойтись.
Гермиона не выглядела удовлетворённой, но так и не нашла, что возразить. Невилл одарил её странным взглядом и спросил: