Мытарь
Шрифт:
Андрей кивнул, запоминая, и продолжить беседу не решился. Тропа вдруг резко свернула направо, и они остановились, рассматривая редкую стену деревьев на пути.
– Нам туда, – повертев головой, заявила Яна, тыча рукой в лес.
– И это даже хорошо. – Сказать честно, Андрей был просто рад убраться с простреливаемой, а главное, куда-то ведущей тропы. – Ну, потопали?
Не оборачиваясь, он шагнул меж деревьев.
Они двинулись через лес, мертвый, тихий, пустой, но наблюдающий, как казалось обоим. Сверху – тишина, под ногами – сухой хруст мертвых листьев.
Шаг за шагом, вверх по склонам, вниз по склонам. Яна пришла в себя, примолкла,
Они же прошли, не остановились. И понимали, что в любой момент могут за это заплатить. Вперед и вперед, обходя стороной заброшенные деревни и одинокие разрушенные постройки, пересекая поляны и старые железнодорожные пути. Останавливаясь как можно реже, чтобы скорректировать направление по компасу и закатанной в пластик карте. Они знали, хоть и не говорили этого вслух, что резервация еще не кончилась – для этого они должны были наткнуться на еще один из защищающих территорию знаков с другой ее стороны. Хоть в глубине и слепо надеясь на это, что проскочили, не заметили. Зря.
Вперед и вперед, километр за километром, до тупой, схватывающей икры ног боли. До мозолей и обожженной холодом глотки. Вперед, косясь на датчики загрязнения, в слабой надежде заметить превышение нормы и повернуть. Но датчики молчали, и они шли, пробивая лес насквозь, подавленные и угрюмые, за следующие полтора часа лишь один раз остановившись на привал, чтоб раздавить упаковку мяса и запить его глотком водки.
А затем наткнулись на хозяев.
Прятаться было некуда – до опушки, с которой они вышли на эту длинную поляну, было не менее двадцати шагов, кустов нет, трава, покорная осени, попадала ниц. Так и замерли в чистом поле, когда, оторвавшись от противоположной опушки, метрах в пятидесяти от них на поляну вышли шесть человек.
Андрей остановился как вкопанный, вскидывая карабин и прокручивая в голове десятки вариантов дальнейших действий. А Яна, собравшаяся было выматериться ему в спину, замерла и со сдавленным стоном отшатнулась, готовая сорваться к лесу.
– Стой. – Андрей постарался, чтобы тон предупреждения не сработал спусковым крючком к старту. И больше ощутил, чем увидел, как Яна за спиной обмякла, сейчас скорее готовая упасть в жухлые травы, чем побежать. – Не шевелись. Стоит признать – мы, кажется, попали...
Она снова застонала. Андрей услышал, как щелкнули курки обреза, а люди на опушке тем временем заметили их. Остановились, опуская на землю свою тяжелую ношу – привязанную к жердине крупную, еще не освежеванную тушу – то ли лось, то ли олень, и начали оживленно переговариваться, жестикулируя в сторону незваных гостей. В руках охотников можно было отчетливо разглядеть как минимум одно ружье и пару длинных, в полроста, арбалетов.
– У нас есть шесть выстрелов, – тихо сказал Андрей, осматривая место, куда будет падать, если все начнется, – по выстрелу на каждого из них, ясно?
– Чего ты мне все «ясно» да «ясно», а? – раздраженно ответила девушка, подходя справа и пристально всматриваясь в охотников. – За дуру держишь, что ли? Конечно, вижу.
Андрей промолчал, усилием воли заставляя себя не реагировать на тон Яны. В конечном счете она как бы права... Но все-таки.
– Ты стреляешь последняя. Сначала я бью типа с ружьем, затем арбалетчиков,
Яна кивнула, нервно облизнула губы. Ее пальцы скользили по ложу обреза, трогали скобу, прикасались к спусковому крючку.
– Они идут, – сказала она, и Андрей собрался, находя глазами человека с ружьем.
А охотники и вправду приближались. Оставив свою ношу возле леса, они вытянулись цепью. Арбалеты на флангах, но смотрят в небо, ружье в центре сразу за высоким человеком, вероятно старшим в группе, что шел с поднятыми вверх руками.
– Они идут поговорить? – сам себя спросил Андрей.
– Ну, солдатик, в атаку так точно не ходят... да?
Андрей кивнул, внимательно и напряженно вглядываясь в приближающихся людей. И чем больше видел, тем хуже ему становилось.
– Встань справа и сзади. В случае чего, только спокойно, – он обернулся, ловя ее голубые глаза спокойным, уверенным взглядом, – спокойно ты стреляешь в дядю с ружьем, второй выстрел в арбалет на твоем фланге. Потом беги. Ясно?
Он думал, она опять фыркнет или что-нибудь эдакое ответит, но вместо этого Яна лишь тяжело вздохнула, перехватила выскальзывающий из мокрых пальцев обрез и отошла на позицию. Андрей повернулся к приблизившимся охотникам, его карабин лежал на сгибе левого локтя – чуть-чуть наклоняем, и вражеский правофланговый попадает в прицел. Правую руку он поднял ладонью вперед. Шестеро подошли, остановившись метрах в пяти. И Андрей с очень большим трудом, чего о Яне сказать было нельзя, подавил вскрик. Отвести глаза. Андрей сжал зубы, заставляя себя смотреть не отворачиваясь. Смотреть.
– Приветствуем вас на нашей земле, – сказал высокий, что шел с приподнятыми пустыми руками. И от того вдвойне стало страшнее слышать родную русскую речь от этого, казалось, чужого существа. Высокий улыбнулся понимающе, чуть грустно, всем своим видом давая понять, что все знает и видит, а оттого сильнее. Сколько раз в жизни он проходил через подобное? – Кто вы такие и зачем свернули в резервацию? Вы же знали, что найдете тут.
Он слегка наклонился вперед, приподнимая брови, и Андрей внезапно ощутил себя школьником, перед проницательным и внимательным взглядом этих светлых глаз. Длинный выпрямился, ожидая ответа, и словно невзначай повернулся, позволяя рассмотреть свою шею слева, практически сразу без перехода и недостающей скулы переходящую в голову, и два уха, одно под другим, прикрытые редкой метелкой жидких волос.
Андрей молчал. Он предполагал, что может столкнуться с подобным, но когда это произошло, не выдержал. Быстро, беспорядочно, жадно он всматривался в окружавшие его лица. Обезображенные, перекошенные, нечеловеческие. Яна за плечом застонала, и Андрей понял, что она отвернулась – напади мутанты сейчас, придется драться одному. Но они не нападали, спокойно выдерживая взгляды. Стояли, словно позировали, подавляя одним видом.
Двойной нос, складки на щеке словно старый полиэтилен, а вот у этого нет левого глаза, просто натянутая через глазницу кожа. Покрытые волдырями щеки, длинные нечеловеческие уши, перекошенные рты. Лишь у одного – низкого широкоплечего крепыша с руками гориллы почти до земли, было более или менее человеческое лицо, лишь необычно высокий лоб и крохотные, широко посаженные глаза. Цветные зрачки – красные и зелено-желтые, лысые и полысевшие головы, странные наросты на лбах, выпирающие кадыки.