Мытарства пассионариев
Шрифт:
– Конечно, согласен. Я подберу в группу самых надежных и крепких.
– Отлично. Пункт третий: вылазка во вражеский лагерь и нейтрализация угрозы. Наиболее опасный и непредсказуемый пункт. Детали - позже. И, наконец, четвертый пункт: эвакуация. Я смотрю, некоторых шокирует слово «эвакуация». Увы, мы в состоянии войны с тех пор, как пролилась первая кровь. Готовьтесь к войне и настраивайтесь на борьбу, а моя задача - помочь вам не только выжить, но и победить.
– А это возможно, учитывая такое окружение?
– Вполне. Нас с вами окружают не какие-то там мифические существа, а обычные люди,
– А вы когда-нибудь бывали в подобных ситуациях?
– Приходилось. Я в недалеком прошлом - офицер ВМФ. Участвовал в различных спасательных операциях. Как в сугубо военных, так и антитеррористических. В роли же диакона подобное задание, скажу честно, для меня первое.
– Отец Андрей еще закончил богословский факультет Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета.
– Спасибо, Николай, за справку, но я думаю, что нужен здесь в первую очередь как военный. В этом качестве с меня толку будет больше, чем как с диакона, уж извините.
– Не скажите, отец Андрей.
– настоятель встал из-за стола и взволнованно зашагал по комнате.
– Вы даже не представляете, насколько нашему приходу необходим свежий и, к счастью, образованный богословский голос. Всем нашим прихожанам, в том числе и мне, не помешает в свободное от организации обороны время провести несколько встреч-диспутов, а может быть, даже ликбезов по вопросам веры. Запутались мы. Сегодня, когда пелена заблуждений и гордыни такой ценой сорвана с наших глаз, ясно видно: люди продолжают жить, как жили, работают, растят детей, ходят в свои нахоженные намоленные храмы - одни мы, самые умные, убежали в тайгу спасаться, противопоставив себя всему миру. Так что ваш трезвый голос будет весьма кстати. А я, наверное, уже не имею того авторитета, что раньше.
– Ну что вы, отец настоятель, если бы не вы, приход давно бы распался, а прихожане разбежались.
– Может, оно бы и к лучшему было?
– Нет, они бы уже все погибли.
– Так вы считаете, у нас есть шанс?
– Несомненно. По вере нашей да будет нам.
– Да, Господь чрезвычайно к нам терпелив.
– Но нужно помнить и другое: на Бога надейся, а сам не плошай. Первое, что я предлагаю сделать завтра утром - посетить пострадавшего вчера от нападения, после чего еще раз соберемся этим составом и обсудим детали организации обороны поселения. Вы согласны?
– Я, как настоятель этого храма и этого прихода, благословляю вас, диакон Андрей Марченков, не терять драгоценного времени на деликатничанье. Не спрашивайте, согласны мы или нет, делайте так, как считаете нужным. Патриархия знает, кого присылать на помощь, и если они прислали именно вас, то значит вам можно и нужно доверять. Возражений нет?
Все присутствующие единодушно высказались за доверие вновь прибывшему отцу Андрею. Тимофей Скворцов добавил, что среди прихожан есть два бывших милиционера плюс он, оперативник МУРа, трое офицеров в отставке, пятеро охотников и двое профессиональных спортсменов, опыт и силы которых можно использовать.
– Ого! Тринадцать активных штыков, на которых можно рассчитывать! Еще бы человек восемь-десять, если, конечно, их
– Найдем, это не проблема. И людей найдем, и оружие, да такое, что зэкам тем и не снилось.
– Ну вот, а вы говорите «есть ли шанс». Да если с грамотной организацией, да с верой.
– Тогда всем спать! Завтра трудный день. Всем Ангела-хранителя!
Николай Зимин в числе первых подошел под благословение:
– Батюшка, благословите отцу Андрею остановиться у меня - мамы больше нет, и полдома просто пустует.
– Господь благословит. Идите с Богом. Ангела-хранителя!
Совет прихода, или он же новоиспеченный штаб обороны Нового Фавора, разошлись по домам. Первый совет прошел, по мнению Андрея Марченкова, на удивление спокойно и конструктивно. Он ожидал увидеть религиозных фанатиков-кликуш, которыми забиты сегодня станции метро и пустующие периферийные кинотеатры и ДК, но вместо этого встретил хороших добрых верующих людей, которым Господь послал вот такие тяжелые испытания. И первым испытанием для них была фактически потеря бывшего настоятеля и вдохновителя этого переезда отца Ипатия. Это испытание они выдержали более чем достойно - видимо, подозрения в нечистоплотности духовника и в том, что они делают что-то не то, уже давно смущали души поселенцев Нового Фавора...
Андрей расположился в доме Зиминых. Такого простого, но добротного комфорта он не ожидал: душ, камин, отдельная комната с собственным санузлом, Красный угол с иконами. Он так устал с дороги, что, читая перед сном вечернее молитвенное правило, больше не хотел ни о чем думать и просто благодарил Господа о том, что пока все хорошо. Если бы тогда он знал, насколько четыре пункта его плана окажутся непростыми и наивными перед неотвратимо надвигающейся страшной угрозой.
Время действовать
Андрею удалось «отбиться» только без четверти три ночи, и только сон теплой волной накрыл его, как ровно в три бывший офицер ГРУ ВМФ подхватился от истошного «кукареку» соседского петуха. Короткая тревога в считанные секунды сменилась улыбкой на лице нового таежного поселенца, и больше ни вторые, ни третьи пернатые будильники не смогли нарушить глубокий сон подводного диверсанта.
Утром, несмотря на тяжелую голову от чистого после Москвы и поездов воздуха, Андрей быстро встал, прочитал краткое молитвенное правило для мирян Серафима Саровского и спустился со второго этажа. Николай, колдовавший около индукционной печи «Gaggenau», приветливо указал гостю на место за обеденным столом.
– Доброе утро, отец Андрей! Сейчас глазунья с сальцом подоспеет - день-то сегодня не постный. Вы не против такого завтрака?
– Конечно, не против. Ты думаешь, если я приехал из столицы, то завтракаю мини-круассаном и чашечкой кофе?
– Что-то типа того. Я, пока сюда не приехал, тоже питался неизвестно чем. Но тут такой воздух, тут такая вода, что завтракать круассаном и кофе просто пошло.
– Ты прав. Знаешь, я считаю, что и в Москве фраза «ой, вы знаете, если я с утра не выпью чашечку кофе.» люди говорят друг другу просто из дешевого желания повыкаблучиваться. Русский человек должен питаться по-русски.