МЖ. Роман-жизнь от первого лица
Шрифт:
Стандартная музыка офисной АТС, через несколько секунд трубку сняли, и очень густой бас, который мог принадлежать именно солидному, в возрасте, управляющему банка, ответил мне:
– Сеньор Клименко? Это Алонсо Альмагро, управляющий Banco del Prado, здравствуйте.
– Добрый день, ваша двоюродная сестра Клаудия была столь любезна, что перевела мои деньги в ваш банк, через USA BONY.
– Да, да, разумеется! Она звонила мне в воскресенье, поздним вечером, и предупредила о том, что вам необходимо будет выдать около девятисот тысяч долларов наличными, немедленно, после того, как деньги придут в мой банк.
– Значит, денег еще нет?
– Все верно, их еще нет.
– Скажите, дон Алонсо, каким образом я мог бы узнать, где эти деньги сейчас?
– Я полагаю, что вам нужно позвонить непосредственно в BONY, в отдел Латинской Америки, они соединят с необходимым вам специалистом, который занимается именно Аргентиной. Он сможет ответить на все ваши вопросы. Я могу сделать это сам, если вы пожелаете.
– О нет, благодарю вас. Я с удовольствием пообщаюсь с этим специалистом сам. Быть может, вы знаете номер?
– О да, запишите: вы набираете код Америки, затем номер 212-495-17-84, и вас соединят с нужным вам человеком.
– Огромное спасибо!
– Не за что, сеньор Климьенко. Прошу вас также информировать меня. Сейчас в США ночь, банк открывается в восемь тридцать утра. Вот вам мой личный номер. Перезвоните мне на него, чтобы я отдал распоряжение о подготовке наличных заранее, хорошо?
– Отлично, договорились. Adios, дон Алонсо.
– Adios, дон Климьенко.
Я взглянул на часы. Было начало второго. В Нью-Йорке пять часов утра. Ну, что ж… Никто не обещал, что будет легко. Позвоню в Нью-Йорк, когда настанет время.
Несколько часов я провел в крайне взвинченном состоянии. На метро доехал до станции «Пушкинская», вылез на поверхность, потолкался немного в прилегающих к Тверской дворах. Купил коробок анаши, штакет «Беломорканал». Набил толстый косяк, выкурил его, затем еще один. Накрыло мягко и успокоило. Удачно подвернулся мне этот немой уличный дилер. Я не люблю наркотики. Ни разу в жизни я не пробовал ничего, кроме нескольких затяжек марихуаны, которую я бы назвал наркотиком философов. Безусловно – это наркотик. И не надо его идеализировать и легализовывать.
Я сел в каком-то ресторанчике, где, кроме меня, было еще двое человек, похожих то ли на телохранителей, то ли на гангстеров низкого, судя по их бедноватой экипировке, пошиба. Я сидел за столиком, откинувшись на спинку стула, и блаженно улыбался. Заказал горячий чай, и он усилил действие наркотика. Безмятежно глядел по сторонам, иногда в поле моего зрения попадали те двое крепышей. Нет, пожалуй, это все же были мелкие гангстеры, которые, как я считал, перевелись в моем городе, вымерли как класс. Я рассмотрел их повнимательнее: два молодых быка, лет по двадцать шесть, не больше. Денег на хороший обед в ресторане нет, а красиво посидеть хочется. Дуют пиво кружками, вон, выпили каждый уже литра по три, наверное. Рожи противные, затылки бритые, на запястьях дешевые браслеты из российского или турецкого медного золота. Я, на всякий случай, проверил, на месте ли пистолет, и незаметно снял его с предохранителя. Прикосновение к смертельному железу и марихуана вдруг придали мне злобно-игривый настрой. Вперивши в гангстеров наглый взгляд, я раскрыл рот:
– Слы, пацаны, ну че вы тут
И тут произошло то, что лишило меня дара речи на несколько минут. Двое мелкотравчатых гангстеров, которых я решил подзадорить на банальную драку, испуганно вскочили, всплеснув синхронно, как по команде, руками. Один из них тонким противным голосом, не оставляющим сомнений в ориентации этих крепышей, пропищал:
– Мущщинаа, в чем, соспссно, делааа. Мы спокойно сидиим в ресторанее, а вы пристаетее. Мы с другом вам вопще ничего не сказалии, а вы обзываетеесь. Сейчас не советское время, между прочиим. Что вы вообщеее себе позволяетеее? Безобразие какое-тоо! Павлик, пойдем отсюдаа!
И эти двое мнимых бандитов бросили деньги за пиво на стол и в обнимку, испуганно обойдя мой столик по максимально возможной траектории, выпорхнули из ресторана, при этом оба отчетливо пукнули и тем самым невыносимо испортили воздух.
В ужасе я застыл, как сфинкс. Все мои мышцы свела судорога, вылившаяся в чудовищный взрыв смеха. Я сидел один, в абсолютно пустом ресторане, где воняло испуганным пердежом, и хохотал что есть мочи. Меня сломало от смеха пополам, из глаз лились слезы, я задыхался, захлебывался собственным смехом, и затем, набрав в легкие воздуха, выдавал на-гора следующую порцию громогласного гогота.
Испуганная официантка прибежала, подумав, очевидно, что со мной происходит нечто неординарное. Она принялась трясти меня за плечо и приговаривать:
– Мужчина, мужчина, что с вами, вам плохо?
Я отхохотался и, переведя дух, глотая соленые слезы, ответил:
– Нет, девушка. Со мной все в полном порядке. Просто я сейчас открыл очередной закон Мерфи. Хотите, скажу?
Официантка, принужденно улыбаясь, осторожно кивнула.
– А закон такой: «Какая страна, такие в ней и пидоры». Звучит?
Жертва ФБР
Время между тем приближалось в пяти часам вечера. Я задул еще два косяка и находился в полной нирване. Так как дунул я в туалете ресторана, а вытяжка, судя по всему, была неисправна или просто не включена, запах веников, который издает дымящаяся марихуана, распространился с неестественной быстротой по всему помещению. При выходе из туалета ко мне подошел длинный и худой субъект в очках и галстуке. Росту парень и вправду был громадного, около двух метров, и худоба его казалась неестественной – этакий ствол корабельной сосны, а на невидимых плечах парня каким-то чудом держался пиджак:
– Эээ, мужчина, я прошу прощения, но не могли бы вы расплатиться и покинуть наш ресторан?
– А в чем дело, приятель? Разве я внес диссонанс в функционирование вашего достойного заведения?
– Вы прекрасно понимаете причину моей просьбы: мы будем вынуждены закрыться на час или два и основательно все проветрить. Нам не нужны неприятности: милиция, наркоконтроль, сами понимаете. Да и вам, я думаю, неприятности такого рода тоже ни к чему.
– Меня впервые в жизни выгоняют из общепита, дружище! Я хочу отметить это салютом!