МЖМММ всей толпой. Скромница для негодяев

Джонс Саманта

– Может после матча с Барвихинскими Осьминогами она заглянет к нам в раздевалку?– Саид, наполовину египтянин наполовину славянин был самым рослым защитником и единственным темнокожим атлетом нашей команды.

Сказав это он распахнул полотенце и вошел в душевую. Его большой черный член болтался между ног, как патрулирующий местность удав. У него были огромные крепкие бедра, как у коня, но его ствол я видел впервые, и он был соответствующим.

Вся раздевалка галдела, обсуждая мою тетю.

– Я бы просунул ей между сисек,–

Данила показывал руками, как просунул бы свой член между пластиковых шариков моей тети и начал бедрами показывать, как именно стал бы их трахать.

– Макс, ну так может дашь телефончик своей тети? Мне есть ей что скинуть,– Георг схватил себя за пах через полотенце и несколько раз сжал и потряс, оставляя четко прочерченный контур здоровенного члена.

Парни словно с цепи сорвались, улюлюкали, запрыгивали на скамейки, призывно трахая воздух.

Я вытерся полотенцем и стал сушить волосы феном, улыбаясь во весь рот от сыпящихся сальных шуточек про мою тётю.

Глянув в зеркало я увидел атлетичного первокурсника, который похоже легко влился в коллектив спортивной команды ВУЗа. Капли воды стекали по шее и исчезали в ложбинках ключиц на загорелой после лета в Италии коже.

Я посмотрел на эпл вотч. Там было новое сообщение от тети: «Жду у выхода».

Боже, какая же приставучая. Это выглядит просто жалко.

Помню, как в первые дни переезда к ней мне было немного грустно и она купила мне плейстейшн. Мы классно общались, и я даже начал испытывать какие-то нежные чувства к ней.

Мне казалось, что последний развод повлиял на неё очень болезненно, и я мог бы быть тем, кто поможет ей пережить его. Простой поддержкой, ведь я переехал к ней и мы жили в двоем уже вторую неделю.

Немного странный союз шикарной красивой, но одинокой богатой женщины за тридцать и восемнадцатилетнего парня, но… она была сестрой моего таинственно пропавшего отца и это сглаживало углы.

Нет мы не общались в детстве достаточно, так что сейчас получалось, что мы были практически незнакомыми друг другу людьми.

Иногда, когда она пила чай у окна, глядя на закатный парк я просто молча подходил и гладил её по волосам.

Ничего не говорил,– только простая человеческая поддержка.

Но сейчас…

Она выстилается, чтобы я снова разрешил ей помастурбировать стоя на коленях на мое молодое тело и еще лишь, бы я не уехал обратно к дяде.

Впрочем пофиг, я молод, я горяч, все девчонки сходят по мне с ума даже в универе, где я новенький и, если моя разведенная тетушка хочет унижаться, чтобы я оставался у нее в таунхаусе на Рублевке, то пофиг.

Сбежав по ступенькам спортивного комплекса, я поправил непослушную длинную челку рукой, подмигнул восьмиклассницам, которые ошиваются тут вечно в надежде перекинуться парой фраз с парнями из футбольной команды «Рублевские Выдры» и направился к белому мерседесу последней модели моей тетушки.

Я еще раз взглянул на себя

в отражении гладко отполированной тачки: юный жеребец, готовый прыгать и скакать целый день напролет. По резвой походке трудно было сказать, что я только что окончил тяжелейшую двухчасовую тренировку перед финальным матчем кубка.

В голове крутились мысли о том, что начинается учебный год и что учёба в универе будет гораздо труднее учёбы в школе. Зато и цыпочки тут гораздо взрослее и по рассказам парней позволяют больше старшеклассниц…

Так же я знал, что здесь училась Яхонтова Камилла, на которую у меня были планы.

Я предвкушал посвящение в институтское братство. Даже вступительное испытание держалось в тайне от нас – новичков.

– Привет, я там купила синнабоннов. Молодому организму нужно подкрепиться,– услышал я голос своей тети из опустившегося окна.

Я уселся в машину. Кресло приятно скрипело новизной подо мной.

Испуганно вцепившись в руль, хоть мы и стояли, моя тётя Ксения боялась даже посмотреть в мою сторону через свои черные очки.

Я знаю почему. Ты знаешь почему. Все знают почему.

Потому что она начнет пялиться на мое спортивное тело в этом облегающем белом поло с накрахмаленным воротничком.

Потому что она опять начнет млеть от моей сверкающей голливудской улыбки.

Решив немного ее подразнить по дороге домой, я раздвинул ноги. Я нарочно не надел трусов после душа и мои причендалы свободно болтались под атласной тканью шорт. Очертания крупной мошонки и увесистой колбаски то проступали, то исчезали без следа.

Как раз недавно узнал в одной лекции на ютубе, что у женщин периферическое зрение развито лучше, чем у мужчин.

Будем считать это лабораторной работой.

Эксперимент удался, и уже через минуту я видел, как моя тетушка сконфужено сглатывает и путает слова.

– Я… может… как прошел матч? Тренировка, ну… Как прошла тренировка?

Взрослая телка явно текла от одного моего присутствия.

Хоть я и был младше на пятнадцать лет, но спорт и подростковая акселерация сделали меня на две головы выше и крупнее неё.

Я нарочно разглядывал ее. Глубокое декольте, короткая юбка. Высокие шпильки аккуратно поставленные рядом с педалями. Она водила босой в начале сентября. Солнечные очки надежно защищали ее глаза от морщинок и слепящего осеннего московского солнца.

Дразнить З-з-з-заику

– У вввввас скоро фффффинальный матч. Ребята наверно ввввволн-уются? – продолжала заикаться моя красивая разведена тетя.

– Волнуются, волнуются…

Мне в голову пришла прикольная идея, чтобы поиздеваться над ней и прощупать её личные границы. Она так трепетала в моем присутствии, что мой молодой пытливый ум никак не мог отказать себе в удовольствии немного поживодёрствовать.