Н 6

Ратманов Денис

— Вот, Сан Саныч! И не зря все было! Видите, люди на нашей стороне!

Интересно, на их месте я заподозрил бы неладное или тоже радостно все это проглотил?

— Я же говорю: не все потеряно, — попытался их обнадежить я.

Но судя по вздувшимся желвакам, Димидко был недоволен прочитанным, отбросил газету на край стола.

— Они написали слово в слово, как ты говорил, и про беспредел, и про нечестное переманивание игроков. Уму непостижимо! Как это пропустили? У меня жена журналистка, — он покосился на Клыка и добавил: — Бывшая жена. Выпусти она такой материал — как минимум увольнение за клевету! А тут

все как с цепи сорвались. Не иначе копают под какого-то генерала. — Он улыбнулся. — А если это тот генерал, что забрал у нас Неруша — то да! Надежда есть, что его вернут. Так что каюсь, был неправ.

Все ободрились, и проводы из унылых превратились в жизнеутверждающие. Погосян забрал у Дарины бутылку, налил всем по три капли и сказал тост:

— Саня… Александр Нерушимый. За твое скорейшее возвращение! — Он поднес стакан ко рту, но я его остановил:

— Стой! Дайте я скажу. Друзья! Я не лукавил, когда говорил, что вы — моя семья. Спасибо, что вы есть. У меня к вам будет просьба: не опускайте рук! Не покладайте ног!

Левашов захохотал и хлопнул себя по ляжке, поймал неодобрительный взгляд Матвеича и смолк, а я закончил тост:

— И все у вас… У нас получится. Я скоро вернусь. Мы будем в вышке и на чемпионате мира! Ура!

— Ура! — грянули мужские голоса, в которые вплелся тонкий девичий.

Зазвенели бокалы, стаканы и чашки, где было по три капли имитации вина. Вот теперь, воодушевленные мнимой народной поддержкой, все поверили, что у меня получится вернуться.

В назначенное время я прибыл в кабинет Кубикова, где меня передали бээровцу Антону Иосифовичу, и я сразу же сказал:

— Видел статьи в газетах. Оперативно сработали. Это вселяет мысли о том, что вы сдержите обещание, что в «Динамо» я проведу не больше двух месяцев, но мне хотелось бы письменных гарантий…

Майор хмыкнул и развел руками:

— Придется поверить на слово! Такой документ незаконен и не будет иметь юридической силы.

— Как и то, что по сути граждане категории А1 — вне закона, для них отдельный свод правил.

— Именно! — воздел перст он. — С тобой интересно беседовать, Александр, но у меня миллион дел. Распишись, что прибыл по повестке, — он положил на стол листы бумаги, — и вот сюда поставь отпечаток пальца. Можешь не спешить, читай внимательно.

Документ был чем-то типа игрового контракта, по нему я проходил альтернативную воинскую службу в составе московского «Динамо», вот только сроки были — с марта 2024 по март 2026. В конце концов, если захотят меня кинуть, я стану худшим игроком и повисну камнем на шее команды, они и сами об этом знают. А так постараюсь выложиться на этом товарищеском матче, если, конечно, позволят. Да, я терпеть не могу «Динамо», но все-таки они — наши советские граждане, а не буржуи проклятые, которые нам козни строят.

Подумав пару минут, мысленно повертев этот по сути игровой контракт туда-сюда, я не нашел подводных камней, кроме дат, и расписался.

Чтобы найти хорошее в происходящем, даже стараться особо не надо. Я никогда не был в цивилизованной Европе, Кипр и Греция не в счет, да и не тянуло особо, а теперь такой шанс там побывать! Наверняка нам шикарный прием устроят, чтобы пустить пыль в глаза. Это во-первых.

Во-вторых, мое имя прогремит на всю страну, а со знаменитостью принято считаться. Больше никто не посмеет

обращаться со мной, как с мячом.

И в-третьих, могло быть гораздо хуже. Так-то меня не особо прессуют, договориться пытаются, не упуская своих интересов, конечно. Поиграй, мол, и вернешься в свой «Титан», если захочешь. Может, они просто уверены, что не захочу, вкусив красивой жизни?

Глава 13. Новая старая жизнь

Я думал, меня погрузят в какую-нибудь тарантайку типа автозака и повезут в Москву, или вообще придется самому добираться, ан нет. Мне подали правительственную «чайку» с проблесковыми маячками! На такой, наверное, сам Горский разъезжает. Я погладил блестящий черный капот и с трудом удержал мальчишеское желание сделать селфи — ни разу на такой крутой тачке не катался, даже не свадьбах приятелей, им было не по карману арендовать лимузины.

Будь я звездой, водитель открыл бы передо мной заднюю дверцу, этот, конечно же, не стал.

Сзади была настоящая комната с кожаным диваном, столиком и холодильником. Наглеть так наглеть! Я открыл его, обнаружил початую бутылку выдержанного белого сухого вина «Жемчужина», недоеденную сырную нарезку, три стеклянные бутылочки яблочного сока, сграбастал одну, выпил, заедая сыром, и развалился на диване.

В полпервого дня машина остановилась недалеко от стадиона «Динамо», но теперь я приехал сюда не просителем, а скорее победителем. Тренеру некуда от меня деться, он получил распоряжение свыше, и я могу как угодно наглеть и качать права.

Я вылез из салона, перекинул через плечо дорожную сумку и увидел идущего навстречу начальника «Динамо», Алана Георгиевича Ковалева, которого в прошлый раз я мягко послал. Одет он был так же: черное пальто, шляпа. Этакий мелкий итальянский босс.

Я пожал протянутую руку и сказал:

— Для более плодотворного сотрудничества давайте забудем о наших разногласиях.

Ковалев изобразил удивление.

— А что, разногласия были? Вы совершенно правильно отстаивали свою позицию, я понимаю. Давай сразу — на ты?

Я пожал плечами, провожая глазами «чайку». Вот сколько ни убеждал себя, что все эти понты никому не нужны, а все-таки в салоне ощущаешь себя по-другому.

— Не возражаю.

— Вот и отлично. Идем, поселю тебя в твою квартиру, заодно и поговорим.

Я сосредоточился на желаниях Ковалева, чтобы понять, и правда ли он не держит камня за пазухой, и не уловил никакой обиды или злости. Он ничего конкретного не хотел, в желаниях проскальзывали непонятные мне рабочие моменты — и все. Как сказали бы в нашем мире, Алан Ковалев стрессоустойчив и клиентоориентирован.

— Скажи, Алан, откуда решение взять меня в команду?

Он ответил то, во что его посвятили:

— Начальство всерьез взялось за «Динамо», хочет, чтобы команда не ударила в грязь лицом в Англии. Согласись, если мы будем проигрывать, да еще и с разгромным счетом, это позор для Родины. Потому уж постарайся, я видел, на что ты способен.

— Спасибо за высокую оценку.

— Ты тоже не держи обиду на Костенко. Когда приехал в первый раз, согласись, ты недотягивал, да и, спасибо, благодаря тебе вскрылись недостатки работы тренера «Динамо-2», и Кирюхин уволен. Ты и сам это знаешь. А Максим Романович Костенко, согласись, обошелся с тобой справедливо.