Н 8
Шрифт:
Выйдя через широкий вестибюль, заполненный охраной и множеством людей в строгих деловых костюмах — на прием к императору стремились попасть высокопоставленные чиновники заграничных государств и княжеств — Никита огляделся по сторонам, как будто запоминая залитую солнцем дворцовую площадь, пересек ее и остановился возле пропускного пункта, чтобы охрана внесла отметку о его посещении и уходе из Зимнего. По широкому брусчатому тротуару он дошел до автомобильной стоянки, где находился его «бриллиант».
Заголосил звонок телефона. Прикрыв рукой экран от солнца, Никита увидел незнакомый
— Назаров, слушаю, — бросил он в трубку.
— Старшинов звонит, — раздался хмурый голос Юрия. — Я обдумал твое предложение, заодно переругавшись с родителями.
— Каков ответ? — улыбнулся Никита.
— Я согласен ехать в Верхотурье сразу после получения диплома. Но с одним условием. Я никогда и ни при каких условиях не приму твой вассалитет, Назаров. Отработаю контракт и уеду. Даже не предлагай встать на твою сторону.
— Принято, Юрий Святославович. С нетерпением буду ждать твоего приезда в Верхотурье.
Никита сел за руль автомобиля и усмехнулся, глядя на свое отражение в зеркале. Подмигнул ему.
— Не теряй момента, господин Старшинов, — негромко произнес волхв. — Может быть, это единственный твой шанс стать человеком. Потом благодарить будешь.
Вологда, май 2015 года
После жарких дней в город, наконец, пришла прохлада с мощным ливнем. Он смыл толстую пленку пыли на крышах, листьях деревьев и с дорожных полотен, и напоследок прошелестел в пригородных дачах, оставив вместо себя заместителя: нудного, не прекращающего поливать землю каждые полчаса, дождика.
Злые языки поговаривали, что халтурщики-«погодники» снова начудили, не сумев соразмерно распределить дождевой фронт по губернии, отчего и произошел перекос в метеорологических составляющих.
Владимир Строганов об этих жарких спорах и анекдотах ничего не знал. Ему нравилась такая погода с низкими плывущими серыми тучами, то и дело проливающими дождевые запасы на город, контрасты свежей зелени с намокшими стволами деревьев, рано зажегшиеся фонари и их отблески в лужах.
Автомобиль остановился возле решетчатого забора, отделяющего улицу от черно-стального здания, вознесшегося в небо, и с переливающейся кристаллической решеткой алмаза на фасаде.
Водитель протарабанил пальцами по баранке, словно чего-то дожидался. Ворота, перекрывавшие дальнейший путь к «Изумруду», дрогнули и заскользили по накатанному рельсу в сторону. Не дожидаясь, пока они закончат свой бег, машина рванула вперед и лихо преодолела последние метры до здания.
— Подъезжай прямо ко второму подъезду, — приказал сидящий рядом с водителем мужчина в добротном костюме, и повернул голову к пассажирам, внимательно разглядывавшим парковую зону концерна, прогулочные дорожки с высаженными вдоль них молодыми елочками.
— Приехали, Владимир Андреевич, — сказал он. — Никита Анатольевич сам не сможет вас встретить, но все условия проживания в гостинице при нашем предприятии уже обговорены. Так что сейчас вас сопроводят до номера, помогут отнести вещи…
— А я? — спросила миловидная девушка, сидевшая рядом со Строгановым. Она едва доставала ему макушкой до плеча, настолько была
— Насчет вас, Марина Евгеньевна, отдельное распоряжение, — улыбнулся мужчина-сопровождающий. — Впрочем, давайте уже выйдем.
Марина дождалась, когда дверца распахнется, и шустро выскочила наружу, помогая Владимиру покинуть салон. Протез отчаянно скрипнул, когда мужчина прочно встал на мокрый асфальт, а девушка в приталенном плаще с серебристым отливом, поддержала его и не постеснявшись окружающих, прижалась к крепкой груди спутника.
— Вещи в багажнике возьмите и поднимите в третий номер, — негромко сказал сопровождающий парням в темно-синих комбинезонах с логотипом «Изумруда» и фамилией над кармашком; работники со скрытым любопытством посматривали на странную пару. — Марина Евгеньевна, Никита Анатольевич приглашает вас посетить его родовое имение. Так что прямо сейчас мы отправимся туда.
— Но я хотела сопровождать своего жениха и быть рядом с ним все это время до реабилитации, — растерялась девушка и посмотрела на Строганова.
Владимир нахмурился. Он тоже рассчитывал, что Марина останется с ним.
— У вас нет никакой необходимости все время быть с Владимиром Андреевичем, — понятливо улыбнулся сопровождающий. — Завтра назначена медицинская комиссия и разнообразные подготовительные мероприятия. А следующим днем он уже будет в биокапсуле. И с этого момента доступ к пациенту запретят. В «Гнезде» же вас ждет знакомство с женами Никиты Анатольевича, разнообразные мероприятия… Скучно не будет. Если Марина Евгеньевна все же захочет посетить «Изумруд», мы сможем устроить экскурсию. Поверьте, это самый лучший вариант.
Последние слова предназначались уже Строганову.
Молодые люди переглянулись, и после некоторых колебаний Владимир приобнял девушку, поцеловал ее в прохладную щеку.
— Действительно, так будет лучше, — кивнул он. — Отец предупреждал, что операция может продлиться месяц. А так ты сможешь хорошо и с пользой провести время. Я слышал, в имении Назаровых очень много молодых девушек и женщин. Не заскучаешь. Да и мне будет спокойнее. Я бы в таком стальном кубе жить не стал.
Он задрал голову, внимательно рассматривая здание, и не заметил, как сопровождающий дал сигнал, чтобы парни быстро заносили чемоданы Строганова внутрь.
— Я буду беспокоиться о тебе, пока ты здесь, а я в другом месте, — слабая попытка не отпустить жениха не привела к успеху. Владимир уже оценил предложение Назарова и был склонен принять его.
— Езжай в «Гнездо», милая, — улыбнулся он. — Я целый месяц буду спать в капсуле, а ты вся изведешься, сидя в четырех стенах. Так что никаких отговорок не приемлю. А потом мы съездим в Петербург. Покажу тебе столицу.
Марина вдруг всхлипнула и уткнулась в грудь Строганова. Она до сих пор не верила, что отец Владимира пошел на такой шаг: дал согласие на свадьбу и разрешил ему создать младшую ветвь. А тут еще и личное приглашение господина Назарова на рискованную, но связанную с большими надеждами операцию. Именно Марина убедила своего жениха отбросить все сомнения и ехать в Вологду.