Н 8
Шрифт:
Кошкин кивнул, прекрасно различая в магическом зрении разноцветные всполохи мягких тонов. Они клубились по всей капсуле, равномерно раскидывая свои щупальца, заполняя свободное пространство.
— Как только заканчивается время, отмеренное для погружения пациента в магический наркоз, капсула начинает заполняться магическим же обезболивающим раствором, — продолжал лекцию Алексей, одновременно с этим шустро бегая по клавишам, выводя на монитор нужные цифры и графики.
Кошкин зачарованно и с жадным любопытством смотрел, как в стеклянный ящик стал поступать бледно-синий раствор,
— Если пациент находится во сне все это время, как поддерживается жизнедеятельность организма? — потер подбородок Кошкин. — Питательные вещества вводятся внутривенно?
— Да, — подтвердил инженер-испытатель, и снова зацокал клавишами. — Теоретически через пять-шесть часов рубцы на конечностях под воздействием препаратов начинают размягчаться, то есть входить в ту фазу, в которой они были в момент ампутации. Важно не пропустить этот момент, потому как возрастает риск кровопотери. И вот потом вводится плазма, а по необходимости — кровь.
— С рассасыванием рубцов кровопотеря будет постоянной или есть возможность ее уменьшить? — Кошкин решительно подошел к капсуле и чуть ли не носом уткнулся в стеклянную крышку, словно хотел все рассмотреть досконально. — Судя по лекциям господина Полетаева магические компоненты начинают воздействовать на конечности через тридцать часов после начала лечения. Про обильную потерю крови я не нашел информации. Видимо, там ее не считают существенной препоной в лечении.
Никита вспомнил, что упомянутый Полетаев — это профессор той Яви, где живут Настя и Анита. Именно он читал лекции по восстановлению конечностей в жидкой магической среде.
— Мы рассчитываем поддерживать организм в течение сорока часов, — успокоил его Алексей. — А дальше начнется процесс регенерации тканей. Это еще десять-пятнадцать часов, если постоянно менять питательный раствор или подзаряжать его артефактами.
— Теоретически рост конечностей начинается на десятый день, — задумчиво произнес Кошкин. — И продолжается в зависимости от сложности до тридцати-сорока дней. Общее время нахождения в капсуле — почти два месяца. Опять же теоретически. Очень трудоемкий и затратный процесс. Не для бедных слоев населения…
— Артем Данилович, — Никита мягко попытался вернуть профессора на грешную землю. — Сейчас нам важно обкатать систему. Потеря руки или ноги не столь страшна, если будет перспектива их восстановления. Когда мы прочно освоим этот сегмент медицинских и целительских услуг, вот тогда целесообразно говорить о снижении цен. Поверьте, я тоже хотел бы помочь всем страждущим, но вынужден действовать прагматично. Увы, вкладывая огромные средства в новое и перспективное направление, нельзя быть бессребреником. Иначе по миру без штанов пойдем.
— Да, конечно, — Кошкин оторвался от созерцания манекена, плавающего в бледно-синем растворе, и посмотрел на молодого волхва. — Вы правы, Никита Анатольевич. Простите, что я поддался неуместному сейчас энтузиазму. Хочется как можно быстрее приступить к работе.
— Не вопрос, — пожал плечами Никита. —
— Вы насчет Ольги Викторовны? — понятливо улыбнулся Кошкин. — Не переживайте, она будет в списках самой первой. Я такую замечательную ученицу не упущу! Сделаю из девушки великолепного специалиста.
— Спасибо, профессор.
— Кстати, Никита Анатольевич, вы упомянули про опыты. Значит ли это, что у меня будут пациенты?
Кошкин замер, и сейчас стал похож на мальчишку, которого обнадежили с давно ожидаемым подарком. Вот-вот произойдет счастливое событие!
— Двоих я уже нашел, — кивнул Никита. — Они выразили согласие на эксперимент. Возможно, третьим пациентом будет ребенок. Мальчик потерял пальцы на руке совсем недавно, но в силу обстоятельств никто из Целителей не занимался, поэтому время упущено.
Никита имел в виду того самого мальчишку, которого решили пустить под нож вместо Андрейки Краусе во время горячих событий в Бухаре. Вину за покалеченного ребенка волхв ощущал постоянно, но не давал волю своим эмоциям и чувствам. Он уже давно решил для себя, что поможет ему. Но сначала должны рискнуть взрослые. Если удастся вернуть Строганову ногу, а Ромке Елагину — пальцы, то следующим пациентом станет тот паренек. Для него готовится отдельная капсула, уменьшенный вариант прототипа.
— Просто замечательно, — Кошкин провел ладонью по стеклянному куполу и нехотя отошел от него. — Как вам удается, Никита Анатольевич, разглядеть новые грани того, что лежит под нашим носом? Ведь идею выращивания конечностей подсказывала сама природа, но мы в силу своей закоснелости и гордыни не хотели замечать подобное!
— Так мы и не ящерицы, — возразил Никита. — Человек не может бесконечно использовать ресурсы своего организма. Даже магия порой калечит, что уж говорить обо всем остальном.
— Итак, любезный Никита Анатольевич, — встрепенулся задумавшийся Кошкин, — жду вашего приглашения в Вологду через месяц. Не забудьте про моего коллегу. Он даже согласился ассистировать мне, представляете?
— С трудом представляю Захарию Никандровича вашим ассистентом, — не сдержал улыбку волхв. — Я уже отправил ему письмо в сетевую почту, и профессор ответил мне согласием о приезде. Если не возражаете, буду ждать вас в «Гнезде». Комнат для проживания достаточно. Заодно с моей семьей познакомитесь поближе.
— С большим удовольствием, — Кошкин еще раз с сожалением бросил взгляд на капсулу, возле которой уже суетились работники, вытаскивая Петеньку из раствора. — С вашего позволенияТамару Константиновну хотелось бы еще раз осмотреть. Сами понимаете, такие встряски бесследно не исчезают долгое время.
— Как вам будет угодно, — Никита кивнул стоящим возле дверей Слону и Лязгуну, и они молчаливыми глыбами пристроились по бокам, сопровождая гостя и своего хозяина до самого выхода из технического крыла.