н2
Шрифт:
Но особенно никто внимания не обратил и на то, что Ивалос при нападении на мирную деревню в четыре десятка домов также не шел впереди всех, прорубая своему коню путь сквозь разбегающихся в страхе и панике крестьян. Наоборот он отстал и лишь медленно добивал раненых. Чистоплюем его назвать не смогут - не заметили в пылу драки.
И вот атака закончена, задание выполнено, и пора отходить обратно, к "своим". И это произойдет в ближайшем времени. Но сперва... трофеи победителям, то есть мародерам. А он пока вновь и вновь будет думать о том моменте, когда он выбрал не правильный поворот.
Вот уже полгода,
И вот, уставшие, раненные и обреченные, они встречают Клыков. Зачем они вообще решили вступить в их ряды? Потому что их зажали в углу? Да. Потому что кончились деньги? Тоже да. Потому что атака тюдорцев была успешна? И это да. А Бальдин оказался слаб? Не без этого. Но... все это не то. Главное, это то, что у них кончились идеи. Исчезла надежда, а за ней и смысл. Сколько кого не бей, а все одно Ранделл так и остается безвольным куском земли на окраине двух королевств. Куском земли, приносящим золото. Несколькими городами, не способными стать крепостями с точно такой же не успевающей разбогатеть и осесть аристократией. И с рабами не способными быть крестьянами - не успевают и не пытаются, как это не смешно. Но и при этом так и не вымирают. Он со своими людьми этому главный пример. Из крестьян в рабы, из рабов в... наемников? А в кого еще, если больше не хочется быть рабом?
– Эй Ивалос!
– раздался громкий и немного писклявый голос над ним.
– Командуй отступление! Еще немного и нас здесь возьмут бальдинцы!
Прервавшись, наемник открыл глаза и посмотрел на стоящего над ним человека. Помощник командира банды Ритор. Как и сам командир - мерзкая личность. Но в отличие от последнего не обладает такой шикарной шевелюрой на подбородке. Лишь пара выпендрежных усиков по последней моде Мидланда торчащих перпендикулярно носу. Да и классический горшок волос на голове - прическа аристократов.
– Рано, - коротко ответил лежащий командир.
– Что значит рано? Скоро поздно будет! Тут скоро будет тяжелая конница Бальдина!
Откуда в этой глухомани возьмется тяжелая конница, Ивалос не знал. Но уже не единожды слышав весьма дельные мысли при планировании битв от него, решил поверить на слово. Впрочем, везде вне военных советов, этот человек у него вызывал лишь отвращение. Как и его начальник, к слову. Чудная, надо сказать, жизнь.
– Еще полчаса.
– Никаких полчаса! Немедленно труби отход! Я не хочу тут из-за тебя остаться таким же куском мяса, как и эти...
Что эти, он не сказал, но и так было понятно, что крестьян он за людей не считал.
– Если ты и останешься здесь, то только из-за лелеемого правила добычи победителям. Полчаса, раньше солдат все равно не
Сделав упор на последнем слове, Ивалос вновь откинулся на так удобно лежащую под металлом нагрудника кучу сена и досок. Еще с пять минут продолжалось словоизлияние у недовольного Ритора. Он успел перебрать чуть ли не весь свой походный арсенал, уповая на бестолковых сотников да тупоголовых мародеров. Не видя никакой ответной реакции, он от души приложил ногой Ивалоса по ребрам. Душонка у него была гнилая, потому удар оказался не сильный, но попрыгать на одной ноге заставил. Нечего бить лежащего война в полном доспехе даже не окованным в металл сапогом. В итоге Ивалоса оставили в одиночестве еще на десяток-другой минут, и он вновь погрузился в размышления о судьбе и дальнейших планах. Отвлек его один из подчиненных.
– Ивалос, время.
– Отлично. Собираемся, уходим! Кто не успел, тот может оставаться бальдинцам на радость. Бегом!
– проорал он, поднявшись.
– Эй, капитан, а что делать с пленными?
К нему подошел массивный Звак, таща за шкирку мелкую полуголую девчонку. Та уже не сопротивлялась, изредка еле-еле шевеля ногами, пытаясь хоть немного пути проделать не на бедрах.
– Нам обоз не нужен. Кончай ее или бросай здесь, - Ивалос отвернулся и пошел к лошадиной стоянке на окраине.
– Нееее, - голос здоровяка был крайне задумчивым.
– Пускай остается, такая красота-то.
Чтобы не слышать раздавшийся после этого хохот на два рыла, одно из которых умудрялось его еще и выдавать крайне пискляво, командир ускорился. Быстрым шагом он преодолел две трети пути, когда под ногой его оказалось что-то крупное и скользкое. Оступившись и оказавшись на коленях, он громко чертыхнулся. Сзади кто-то что-то крикнул, но он лишь пренебрежительно отмахнулся рукой. Ничего страшного, мол. Подумаешь ногу подвернул немного, рядовое событие.
Вновь распрямившись, он взглядом стал искать непонятную вещь, что послужила причиной падения. Она нашлась быстро, но... На половину скрывшись в грязи и соломе, на земле валялась отрубленная кисть с зажатым внутри красным яйцом, на котором был прилеплен крупный и такой же красный нос. Поддавшись порыву, Ивалос вытащил из мертвой хватки Это. И как оказалось не зря. На этой диковине, кроме носа еще оказались в хаотическом порядке раскинуты другие детали лица - два глаза и рот. И все они были такие же красные и словно сделанные из какой-то кожи. Причем сделаны так хорошо, что никакой щели между яйцом и частями лица не было в принципе. Они словно из него росли. Это был какой-то непонятный идол, сомнений не было. Но вот какой и зачем? Никогда прежде о подобном он даже не слыхивал.
И вновь повинуясь какой-то непонятной прихоти, он быстро убрал это странное изделие неизвестного мастера в сумку. Потом еще рассмотрит и разузнает повнимательнее.
Несколько десятков наемников на лошадях уже исчезли в лесу, оставив за собой ярко полыхающую деревню. И лишь одна девчонка, так и оставшаяся сидеть на коленях у горящих домов, прикрываясь разодранным платьем, невидящим взглядом провожала их.
Не важно.
Все равно она не доживет и до зимы.
Глава 11. Южные ветры.