На 9-ой хребтовой
Шрифт:
– Меня никто не спрашивал?
– спросил Мурад, когда мать снова подсела к столу.
– Нет. Я вот к чему все это говорю, сынок. Пора бы и тебе семьей обзавестись. Зарабатываешь хорошо, я тебе все, что нужно, приготовила, хоть сегодня свадьбу играй.
– Хорошо, мама, хорошо, даст бог, и я женюсь.
– Дай бог, дай бог, - поддерживала Мансура.
– Но и сам ты должен стараться.
– Хорошо, мама. Я устал очень, дай отдохнуть.
– Отдыхай, сынок. Ты, слава богу, человек взрослый, сам все знаешь, но и
– Наш долг - слушать старших, - ответил Мурад так, как отвечал ей всю жизнь.
– Да и присмотреться надо к семье, к невесте. А пока присмотришься, еще два года пройдет...
– продолжала Мансура.
– Прошли те времена, когда годами присматривались, - вдруг возразил Мурад и встал из-за стола.
– Сейчас как понравились друг другу, сразу женятся.
– И разводятся! Невеста должна быть из хорошей семьи. Это главное. Мансура принялась убирать со стола.
– А где Солмаз?
– спросил Мурад.
– На дежурстве в больнице.
– Мне нравится одна девушка. Мансура отставила в сторону тарелки.
– Кто такая? Мурад замялся.
– Ты ее не знаешь. Она журналист, писатель.
– Уж не нашего ли Джангира знакомая?
Мурад мотнул головой. Наступило тягостное молчание.
– Хорошая девушка, - прервал тишину Мурад.
– Ты не думай...
– А я и не думаю! Если девушка таскается в дом к холостому мужчине, то и думать нечего - все понятно, все как на ладони! Не ожидала я от тебя такого. А что скажут соседи, родственники? "Прежде чем он привел ее в дом, она путалась с Джангиром", - передразнила Мансура кого-то.
Мурад, растерянный, молчал.
– Знай, если ты приведешь эту в дом, я уйду. В одну дверь вы войдете, а в другую я выйду. Такого позора не перенесу!
Мурад быстро переоделся и под причитания матери выскочил во двор. Поздоровался с расположившимся за чаем на балконе второго этажа прокурором.
– Добрый вечер, дядя Ибрагим. Джангир дома?
– Дома, дома, поднимайся. Давно не видел тебя, не заходишь к нам. Мансуру вижу, Сабира вижу, Солмаз глаз радует, а тебя нет.
– Работаю, дядя Ибрагим. Сами понимаете, море...
Мурад протиснулся между перилами балкона и стулом Ибрагима и вошел в дверь прокурорской квартиры.
Джангир стукал на пишущей машинке. Увидев Мурада, он вскочил на ноги.
– Привет, привет! Какой ты молодец, что зашел! Садись сюда, здесь прохладно. Сколько дней тебя не было?
– Четыре. Как встретил вас на улице, с того дня сидел там. Штормовая.
– А Рена спрашивала о тебе. Что-то ей неясно из ваших нефтяных дел. Джангир улыбнулся и хлопнул Мурада по плечу.- Арбуз, дыню, виноград - чего душа хочет?
– Честное слово, ничего. Только что ел. Я на минутку.
– Всегда ты так. Может, в нарды поиграем?
– Нет, нет, я... дело небольшое...
Джангир поднялся было за нардами, но снова сел. Мурад помялся.
–
– Конечно, конечно. Говори, не стесняйся.
– Не знаю даже, как сказать... Я тебя прошу, скажи мне правду: что между тобой и Реной есть?
Вопрос показался Джангиру оскорбительным. Черт возьми, до чего же он докатился, если эти люди считают возможным так безцеремонно лезть в его интимные дела! Он вырос с ними, никогда не давал им понять разницу в развитии, положении. Да, да, хватит закрывать на это глаза - и положении! Уж не думают ли они, что он будет выворачиваться перед ними наизнанку каждый раз, когда им заблагорассудится?
_ Есть вопросы, Мурад, на которые не отвечают даже родному брату, - сухо произнес он. И, только сказав это, Джангир пожалел о своих словах: он увидел такую боль в глазах Мурада, такую безысходную тоску, что бросился вдруг из одной крайности в другую:
_Пойми меня правильно, Мурад.
– Мы с ней всего лишь друзья, клянусь тебе! Между нами ничего нет. Поверь мне! Мурад молчал. Наконец выдавил из себя:
– Я хочу жениться на ней. Потому спросил... Это сообщение было совсем неожиданным для Джангира, а кроме того, сулило уйму хлопот.
– Ты один можешь понять меня, Джангир. Ты человек образованный, прочитал столько книг. У тебя такие друзья, я видел... Я люблю ее и хочу на ней жениться. Мать считает ее испорченной девушкой, но ты же можешь подтвердить, что она не такая?
– Конечно, конечно, даже не сомневайся.
– Джангир встал, прошелся по комнате.
– Но ведь ты знаешь свою мать, Мурад. Послушается ли она меня? Уверен, что нет. И ее понять тоже можно. Разве о такой она мечтает невестке? Она хочет, чтобы ты женился на тихой, скромной девушке.
– Значит, ты тоже считаешь, что на ней нельзя жениться?
– Почему нельзя? Но только будет ли это... наилучшим решением вопроса. Мать твоя упрямый человек и никогда не даст согласия. И не забывай о соседях. Тебе придется уехать отсюда. Они до конца жизни будут говорить: "Женился на женщине,
которая ходила к Джангиру". Ты же сам знаешь!
– Да, да, мать тоже говорит...
– Пойми меня правильно. Я так не думаю. Но ведь нашим этого не втолкуешь! И потом учти, что она... встречалась до тебя.
– Встречалась?
– Ну конечно, - Джангир ухватился за спасительный довод.- И не с одним, наверное. Ей же двадцать пять лет! Она училась в институте, три года работает. Неужели ты думаешь, ей никто не нравился?
– А ты сам видел ее с кем-нибудь?
– Это неважно, видел или нет. Я сам не видел, но...
– А что, если я поговорю с ней? Узнаю у нее самой?
– Твое дело, конечно. Но я не советую. Твоя жена должна быть чиста, как вода.
– Ну ЛЕДНО. спасибо тебе.
– Мурад поднялся.
– Пойду. До свидания.