На берегах Дуная
Шрифт:
Аксенов ответил, что там попрежнему тишина.
— Тишина, — вскочил с дивана Алтаев. — Тишина. Где командующий артиллерией?
— Звонил из корпуса Добрукова. Он организовал четыре противотанковых узла.
— Соединитесь с ним.
— Слушаюсь, — ответил Аксенов, недоуменно посматривая на командующего. Ничего особенного не случилось, но генерал явно взволнован. Сквозь гул телефонных проводов, послышался окающий голос Цыбенко. — Генерал Цыбенко, — передал Аксенов трубку командующему.
— Товарищ Цыбенко, подготовьте артиллерию для поддержки Василенко. Да, да. Поддержать всем, что есть.
Аксенов удивленно прислушивался. Свежая дивизия, правда малочисленная, только что заняла оборону, противник перед ней молчит, а командующий на помощь ей бросает свои резервы.
— Маликова вызывайте, — приказал Алтаев и склонился над картой. Пальцы его, то сжимаясь, то разжимаясь, бегали по столу. — Сколько мин на дороге от Таряна до Бичке установлено? — заговорил он с армейским инженером. — Двести? А я сколько приказал? Как это не успели? Берите еще один саперный батальон, выезжайте на дорогу и минируйте немедленно.
Он озлобленно бросил трубку.
— Адъютант, — крикнул он в прихожую, — командира мехбригады ко мне! Он у генерала Тяжева.
Минут двадцать он неподвижно сидел над картой, и Аксенову казалось, что командующий задремал и голова его вот-вот коснется стола.
— Товарищ командующий, вас просит командир корпуса генерал Добруков, — подавая трубку, доложил Аксенов.
— Да… Я… Так, так… Атаковал?.. Сколько? Более ста танков? Василенко держится? ИПТАП пришел? Хорошо. Огонь всей артиллерии на поддержку Василенко. Держать, держать противника. Сейчас Маликов выехал с саперным батальоном. Все будут минировать. Встречайте его.
«Откуда он мог знать, что противник ударит именно по дивизии Василенко?» — раздумывал Аксенов.
— Член Военного совета отдыхает?
— Не знаю, товарищ командующий.
— Соедините с генералом Шелестовым… Дмитрий Тимофеевич, на участке Василенко тяжелое положение… Да… Перешел… Более ста танков… Я рассчитывал, что он утром возобновит наступление, а ночью будет вести разведку, действовать небольшими отрядами, а тут вдруг прошло полночи — и тишина… Ясно, что готовил удар… Вот и ударил… А дивизия Василенко закопаться не успела. Земля-то мерзлая, не угрызешь… Если противник прорвется, бросим бригаду Маршева. Она готова.
Вошел приземистый, в зеленоватой бекеше с серым каракулевым воротником полковник и отрывисто доложил:
— Полковник Маршев.
— Здравствуйте, товарищ Маршев, — шагнул Алтаев вперед и пожал полковнику руку, — где ваша бригада?
— Сосредоточилась в двух километрах отсюда. Разведка вышла в Чабди и в Немел-Егьхаша. Слышат сильный бой юго-восточнее Таряна.
— Сколько боеприпасов и горючего?
— Полтора боекомплекта и две заправки.
Разговор перебил резкий телефонный звонок. Аксенов хотел было взять трубку, но Алтаев опередил его.
— Да… Я… Что? — Угроза и недовольство зазвучали в его словах. — А чем вы занимаетесь? Почему прорвался? Где ваша артиллерия? Товарищ Добруков, в таких условиях каждая секунда промедления…
Голос Алтаева то понижался до шопота, то гремел на всю комнату. Полковник молча стоял навытяжку, не сводя взгляда с командующего. На его смуглом лице застыло ожидание. Кустистые рыжеватые брови
— Товарищ Маршев, — отбросив трубку, повернулся Алтаев к полковнику — танки и мотопехота противника прорвались вдоль дороги из Таряна на Бичке. Ваша задача: немедленно контратаковать противника, остановить его и отбросить назад. Вас будет поддерживать вся артиллерия корпуса. Через десять минут пройти мой командный пункт… Ясно?
— Так точно, — ответил полковник и слово в слово повторил приказ.
— Выполняйте.
— Слушаюсь.
Маршев резко повернулся и выскочил из кабинета.
— Берите бланк шифровки, — кивнул командующий Аксенову, — пишите: «Командиру дивизии генералу Цветкову. Форсированным маршем дивизию к восьми часам сосредоточить в Бичке. Передовой отряд не менее батальона и всю артиллерию на автомашинах выбросить в Чабди и занять оборону». Подписи Военного совета… Пишите вторую… «Командиру корпуса генералу Фомину. К утру дивизию Панкова сменить и вывести в мой резерв в Секешфехервар». Подписи Военного совета… Пишите третью… «Командующему фронтом маршалу Толбухину. Противник прорвался на стыке дивизии Василенко и кавполка и развивает наступление на Бичке. Создалась угроза раскола фронта и выхода противника к Бичке и Будапешту. Решил: контратаковать мехбригадой Маршева и в район Бичке перебросить свой резерв — дивизию Цветкова. В свой резерв из состава корпуса Фомина вывожу стрелковую дивизию генерала Панкова…» Подписи Военного совета.
Он перечитал шифровки, размашисто подписал.
Аксенов выбежал на улицу. Село дрожало от гула моторов. По улице один за другим в серой полумгле громыхали танки. Из открытых люков выглядывали люди. К броне жались десанты автоматчиков. За танками торопились крытые грузовики с мотопехотой и пушками на прицепе.
«Сумеет Маршев остановить противника или не сумеет?» — тревожила Аксенова беспокойная мысль.
Аксенов свернул к маленькому домику в саду и вошел в кабинет начальника штаба армии. Генерал Дубравенко с кем-то говорил по телефону:
— Бригада Маршева выступила… Идет… На всех перекрестках расставьте маяки. Для встречи пошлите офицера оперативного отдела. С Маршевым установить надежную связь. Его командный пункт будет на северной окраине Чабди.
Рядом с начальником штаба тихо переговаривались генерал Воронков и полковник Фролов.
— Что, Аксенов? — спросил Воронков.
— Два приказа и донесение.
— Сам диктовал?
— Так точно.
Дубравенко взял, шифровки, дважды перечитал их и сказал Воронкову:
— Быстро соединяйтесь с Цветковым и Фоминым. Пока шифровки дойдут — приказ передадим устно. Бондарю передайте, — крикнул он адъютанту, — поднять всех людей! Сейчас Аксенов принесет три шифровки. Быстро обработать… Идите к члену Военного совета, — подписав шифровки, приказал он Аксенову.
У члена Военного совета сидели начальник политотдела полковник Смирнов и редактор армейской газеты майор Меликадзе. В прихожей дожидались приема человек семь офицеров. Видимо, Шелестов не спал и не собирался спать. Он молча взял у Аксенова шифровки. Обычно он всегда по нескольку раз перечитывал любую бумагу, вдумываясь в каждую фразу. Сейчас он быстро пробежал взглядом по коротеньким текстам и сразу же расписался.