На берегу Севана
Шрифт:
В тот момент, когда первый гусенок зашевелился в яйце и пробил скорлупку своим желтеньким, но уже крепким клювиком, Армен, сидевший у инкубатора и не спускавший глаз с термометра, вдруг испуганно вскочил с места.
– Асмик, температура падает! – едва переводя дыхание, сказал он.
– Как? В обоих?
– Нет, только в этом.
– Отчего?
– Энергия в аккумуляторах истощается.
– Что же теперь будет?
– Остынут яйца. Надо скорее найти новые аккумуляторы!
Асмик
Он сейчас же прибежал в сарай. Вдвоем с Арменом они разыскали деда Асатура и Грикора, посовещались с ними, но выхода придумать не смогли.
Воспользовавшись отсутствием мальчиков, у сарая появились Сэто и его брат Арто. У маленького Арто в руках были лук и стрелы.
– Дай-ка я выпущу две – три стрелы через дыру в дверях. Яиц с десяток разобью, – предложил Сэто. – Пусть Асмик поплачет!
– Жаль, ведь в яйцах птенцы, – сказал Арто.
Сэто смерил его презрительным взглядом:
– Жалко?.. А меня не жалко? За что они каждый день меня в школе шпыняют? Что плохого в том, что я по горам брожу? Ведь не попусту, а из любви… На уроки меня силком не затянут – неинтересно мне… А у тебя, Арто, мужества не хватает за брата отомстить? Эх, ты!..
Натянув лук, Сэто подкрался к сараю и выпустил сквозь щель в дверях несколько стрел.
Обливаясь слезами, из сарая выбежала Асмик, но братьев уже и след простыл.
– Неужели у вас не хватает сил одернуть этого сорванца? Поглядите-ка только, что он наделал своими стрелами! – пожаловалась Асмик подошедшим в это время Камо и Армену. – Курицу ранил, несколько гусиных яиц разбил…
Вернулись и дед с Грикором. Узнав о происшествии, старик возмущенно покачал головой.
– Заявим в сельсовет, – предложил Грикор.
– Мужчина должен собственной рукой расправляться с негодяями, – сказал дед Асатур. – Мужчине недостойно жаловаться.
Армен задумчиво покачал головой:
– На него надо повлиять, тут силой ничего не поделаешь.
Камо усмехнулся:
– Повлиять?.. Лаской, может быть?..
– Его надо заставить раскаяться, Армен прав, – сказала Асмик.
– По-моему, он просто раздражен, завидует нам, нашей работе. Он, пожалуй, не прочь и примириться и подружиться с нами. Его исправить можно.
– Эх, Армен! – безнадежно махнул рукой Камо.
Они вошли в сарай.
– Температура пала, сердце не бьется, – сказал Грикор, пощупав инкубатор. – Он, бедный, и вправду подыхает.
Асмик чуть не фыркнула, но, посмотрев на Камо, сдержалась – такое у него было строгое лицо.
– Как же ты считал? – спросил Камо у Армена; в голосе его звучал упрек. – Ведь ты уверял, что энергии вполне хватит.
– Ошибся, должно быть.
–
– Конечно.
– Вот так-так! – воскликнул Грикор. – Что же я вам не сказал!.. Ведь те, что ты в последний раз принес, заведующий складом раньше давал шоферу.
– Как?! – вскочил с места Камо.
– Очень просто. Шофер просил дать ему аккумуляторы, а завскладом отказывал. Шофер стал требовать: «Все дело сорвется, если не пойдет машина». Ну, тогда заведующий уступил. «Бери, – говорит, – только верни скорее».
– Ну, теперь понятно… – мрачно сказал Камо.
– А ты Армена обвиняешь, что он ошибся в расчетах! – упрекнула Асмик Камо.
– Ведь он же ученый, разве он может ошибиться в счете? Если ошибется – лишим звания. Разве он может сосчитать неправильно? – обиделся за Армена и Грикор.
Камо набросился на Грикора:
– Что же ты не сказал нам вовремя?
– Довольно обвинять друг друга, надо скорее придумать, что делать, – вмешался Армен. – Будь здесь колхозная машина – сняли бы аккумуляторы.
– Чего ты отчаиваешься? Привезем из города, – хотел подбодрить его Камо.
– Из города?.. Пока поедете, найдете, привезете – остынут яйца… И этот, что проклюнулся, скоро умрет.
– Умрет? – всполошилась Асмик. Она схватила яйцо и начала согревать его своим дыханием. – Я не дам умереть ни одному птенчику. Ну, скорее придумайте же что-нибудь! – говорила она, с трудом сдерживая слезы.
– Дедушка, – сказал Камо, – мы тебя спрашивали – ты ничего не сказал. Неужели и ты не придумаешь, как спасти гусят?
– Не все в книгах найдешь, не всегда и дедовский опыт помогает… Я больше насчет медведей мастер. Яйцо – дело бабье. Пойдем-ка к моей старухе – у нее спросим: она много наседок за свою жизнь пересажала…
Бабушка Наргиз приняла ребят ласково и, выслушав их, спросила:
– Так сколько дней осталось?
– Один.
– Один только?..
Но прежде чем ответить детям на их вопрос, старуха, по охотничьему обычаю своего мужа, накрыла на стол и начала угощать ребят всем, что было в доме.
– Бабушка, нам не до еды: сейчас ничто в горло не пойдет. Ты нам помоги – скажи, как птенцов спасти? – упрашивал бабушку Камо.
– Кушайте, ребятки, кушайте. Все скажу. И для этого есть средство, не пугайтесь, – спокойно говорила старуха, подвигая детям тарелки с сыром. – Кушай, родненький, – повторила она, целуя Камо. – Ты давно забыл о бабушке из-за этих твоих цыплят.
– Не хочу я есть, бабушка. Ты мне скажи, как спасти птенцов? – нетерпеливо твердил Камо.