На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы.
Шрифт:
— Вот как? Хорошенькую мы с вами устроили мясорубку!.. Но ты еще забыла о погибших мпфифи! В один миг не стало целого города. Сколько их там было? Тысяч сорок?
— Ну, этих-то мне не жалко!
— А я, видишь ли, не могу их ненавидеть! Я ненавижу себя самого — и вас! Когда нас убивает враг, это нормально. Но когда, по глупости, мы с вами… Вот чего я не могу себе простить!
— Ты забудешь, Тинкар. Человек забывает, чтобы жить дальше.
— Забыть ее? Ты знаешь, в моей жизни, кроме матери, только она была нежна со мной. Я был счастлив, Анаэна, счастлив целых
— Ну почему же? Я знаю, что такое три месяца страданий. Он, казалось, ее не слышал.
— Я никогда не знал ничего подобного, такого спокойствия духа, такой живой дружбы, такого тепла! Когда я по вечерам возвращался из лаборатории, она встречала меня у двери. Все вечера, за исключением этого последнего, когда я вернулся слишком поздно, чтобы в последний раз насладиться ее улыбкой! Я любил ее, понимаешь, а за исключением нескольких товарищей — это совсем другое! — я никогда никого не любил! Когда я сражался в парке, пытаясь остановить врага, которого вам не удалось сдержать, я сражался не за город, не за Империю, не за человечество, а за нее, только за нее, за то единственное существо, для которого я что-то значил, за женщину, которая нуждалась во мне так же сильно, как я нуждался в ней! Но я предал ее, не смог уберечь, я убил ее! И теперь мне наплевать на все остальное, наплевать! Иди отсюда, дай мне напиться! Когда я пьян, я сплю и забываю обо всем!
— Думаешь, она бы это одобрила?
Он застыл с бутылкой в руке, словно пораженный молнией.
— Она сумела за оболочкой солдата разглядеть в тебе человека. Признаю, лучше, чем я. Лучше, чем мы все!
— Да, и я ее убил!
— Ты не убивал ее, Тинкар. Мы все несем ответственность за ее смерть. Я первая. Если бы я смогла преодолеть свои глупые предрассудки, если бы отнеслась к тебе по-дружески с самого начала, эта стена недоверия никогда бы не выросла! Но…
После некоторых колебаний она продолжила:
— Но я страдала, когда видела тебя с той женщиной. Вот и весь секрет!
— С Ореной? Но она никогда ничего для меня не значила! То была соломинка, за которую хватается утопающий, — удивленно произнес он.
— Думаю, я полюбила тебя в тот самый момент, когда впервые увидела, Тинкар! Не бойся, я не стану докучать тебе своей любовью. Ты предпочел Иолию и оказался прав. Она была лучше меня, и я всегда буду терзаться угрызениями совести за то, что оскорбила и ударила ее там, на этой проклятой планете. Если это хоть немного тебя утешит, знай: ты страдаешь не один, пусть наши страдания и не поддаются сравнению.
Он долго не мог ответить, потом обнял девушку за плечи:
— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь тебя полюбить, Анаэна.
— Я от тебя ничего не требую. Разве что разрешения оплакать вместе с тобой Иолию и все то, что могло бы быть между нами.
Глава 2. Возвращение на Землю
— Ну вот. Теперь, с помощью этих чертежей, вашим инженерам не составит труда построить столько локаторов, сколько потребуется.
Тинкар бросил связку бумаг на стол перед текнором. Тан встал, подошел к нему.
— Мы
Тинкар равнодушно махнул рукой.
— Так ли это важно? С чего бы все ни началось, факты остаются фактами. Иолия погибла — и по моей вине, и по вашей. На будущее Звездного народа мне наплевать, я передаю вам эти чертежи единственно в память об Иолии и паломниках.
— Можем ли мы что-нибудь для тебя сделать?
— Да, вернуть меня на Землю.
— Это может быть опасно для «Тильзина».
— Не теперь, когда у вас есть локаторы. Вы оставите меня в космосе, в пределах досягаемости для земного катера.
— Я надеялся, Тинкар, что тебе удастся интегрировать в нашу среду, — с сожалением произнес Тан. — Нам нужны такие люди, как ты, чтобы сдерживать мпфифи. А Анаэна…
— Вам ничем меня не купить — ни женщиной, ни почестями, ни властью.
— А Анаэна будет тосковать, — спокойно продолжил текнор. — Неужели ты думаешь, что я так низко пал, чтобы торговать собственной племянницей?
— Сам видишь, мы никак не можем понять друг друга. Лучше я вернусь к своим.
— Будь по-твоему. Встретимся перед твоим отлетом.
Под ним, открывая сквозь разрывы облаков знакомые очертания, вращалась Земля, настоящая Земля людей. Несколько минут назад Тинкар связался по радио с посадочными службами и получил разрешение на приземление. Через три часа он должен был ступить на родную землю, но мысль об этом не вызывала у него особых эмоций.
— Ты еще вернешься, Тинкар, — сказал ему Холонас, когда он зашел попрощаться перед отлетом. — Ты пропитался духом галактиан в большей степени, чем думаешь, и оставляешь здесь слишком много своей души, чтобы расстаться с нами навсегда. Ты возмужал. Если я верно усвоил уроки истории, тебе вовсе не понравится то, что ты найдешь и что некогда оставил, и уже не сможешь с презрением отнестись к тому, что узнал среди нас.
— Ты вернешься, Тинкар, — сказал ему текнор. — Империя развалилась, и на этой планете нет ничего такого, что могло бы удовлетворить твои новые запросы. А «Тильзин» ты найдешь преображенным. Ни один человек на борту никогда не забудет, что обязан тебе жизнью!
— Ты вернешься, Тинкар, — произнесла на прощание Анаэна. — Ты вернешься, потому что я люблю тебя!
Сам он в этом сомневался. Как бы ни изменилась Земля, это, однако же, был его мир, его цивилизация. Мало-помалу он забудет о случившемся. Прошло два месяца со дня смерти Иолии, и он уже мог думать о ней, не сходя с ума. О! Боль никогда не утихнет, пустоту ничто не заполнит, но у него будет столько дел на Земле…
Тинкар припомнил все, о чем узнал, прослушивая земное радио. Империя окончательно рухнула. Он еще не знал обстоятельств ее падения, но управлявший ныне планетой Совет продолжал обращаться к последним сторонникам Императора, призывая прекратить борьбу и присоединиться к победителю, чтобы начать отстраивать все заново.