На Бейкер-стрит хорошая погода, или Приключения веселых мусоров
Шрифт:
(вы в эту сторону идите, я – в другую),
то кто первым встретит,
Пусть сразу сообщит другому»
(Шекспир, «Король Лир», акт 3, сцена I) ]
– Вы видите, видите? – радовался Холмс. – Мой человек вышел на след пропажи! Надо немедленно ехать в клуб, чтобы разоблачить злодея.
– Андрюха, может, я ни хрена не смыслю в английском, но про собаку тут нет ни слова, – засомневался Дукалис.
– И правильно! – возрадовался великий
Логика Холмса казалась железной, и оперативники отправились в «Клуб поэтов», чтобы найти там злополучную Рашен-Ярд.
– Колюня, а зна-аешь, кто такие вертоле-еты?
– Не-ет, Петя…
– Это чиста-а души поги-ибших та-анков…
– Да-а-а?
Два дошедших до крайней степени истощения наркомана и потому не оказавших никакого сопротивления патрульным при своем плененнии в результате облавы на местном рынке, вот уже полчаса доставали Чердынцева своими тупыми базарами.
– Вы заткнетесь или нет?! – Майор так врезал кулаком по решетке «обезьянника», что на столе, вынесенном из закутка дежурного и стоящем рядом с помещением для задержанных, подпрыгнул телефонный аппарат ядовито-зеленого цвета с нарисованным на диске набора номера голым пупсом, физиономически напоминающим начальника ГУВД генерал-лейтенанта Курицына.
Торчки [35] умолкли и погрустнели.
– Ну?! – Чердынцев повернулся к столяру из ДЭЗа, выковыривающему из рамы застрявшие там куски стекла. – Как думаешь, получится?
Работяга колупнул стамеской деревянную реечку, посмотрел на прислоненное к стене мутноватое стекло, десять минут назад экспроприированное у ларечника-абхазца с соседней улицы, и кивнул:
– Получится. Как не получиться? Что один человек поломал, второй завсегда исправить сможет…
35
Наркоманы (жарг.).
Начальник дежурной части облегченно вздохнул и вернулся к заполнению журнала регистрации происшествий.
Хлопнула входная дверь, и пред очами Чердынцева возникли Соловец с Казанцевым.
– Как сходили? – Майор занес ручку над графой в гроссбухе, в которую было вписано сообщение старухи. – Что писать?
– Голяк, – спокойно отреагировал начальник «убойного» отдела. – Пацаны баловались…
– Ага, – Чердынцев аккуратно написал напротив сообщения коронную фразу всех начальников дежурных частей управлений и отделов милиции на всей территории необъятной российской земли: «Сообщение не подтвердилось». – Отлично…
– Наши еще не вернулись? – поинтересовался Казанцев, имея в виду Ларина, Дукалиса и Рогова, и опять сглотнул.
– Нет, – майор посмотрел на часы. – Хм, три часа прошло. Что-то они долгонько.
– Явятся – получат по полной программе, – пообещал Соловец, много лет назад поставивший себе задачу бороться за дисциплину во вверенном ему коллективе и постоянно с выполнением этой самой задачи не справлявшийся.
– Вас там Плахов
– Пошли? – Казанова мотнул головой в сторону лестницы.
– Пошли, – согласился начальник «убойщиков».
«Клуб поэтов» располагался в симпатичном домике в ближайшем пригороде Лондона и скорее напоминал замок: высокий кирпичный забор, кованые ворота, башенки по углам, витражи в окнах…
При поддержке нескольких полицейских, объяснивших свой визит поисками беглого каторжника, который, якобы, мог скрываться поблизости, сыщикам удалось быстро проникнуть в помещение клуба. Там они увидели трех джентльменов, расположившихся за столом из красного дерева, посреди которого стояла початая бутылка виски.
– А бумага от королевского прокурора у вас имеется? – поинтересовался один из обитателей дома-замка. – Вот вызову своего адвоката, он устроит кое-кому неприятности…
– Правильно, сэр Максвелл, – поддержал говорившего один из его собутыльников, на руке у которого синела татуировка «Николсон». – Думаю, что кое у кого завтра с плеч полетят эполеты. Верно, сэр Джеймс?
– О чем разговор! – живо отозвался третий. – Здесь частный дом, «Клуб поэтов» заседает… ха-ха! А вы с «дон`т андестендом» [36] каким-то…
36
От английского don`t understand – не понимаю. По смыслу автор мог бы в данном контексте перевести названное выражение на современный новорусский язык: «А вы с непонятками какими-то» (прим. ред.).
Ларин чувствовал себя не очень уютно: с одной стороны, нельзя ударить в грязь лицом перед английским сыщиком, а с другой, его отнюдь не радовала перспектива официального разбирательства, которой грозил сэр Максвелл. А тут еще Холмс шепнул на ухо, что не знает агента в лицо.
«Тоже мне, резидент хренов, кто так с собственной агентурой работает!» – зло подумал Ларин.
И тут Андрея осенила идея.
– Я детектив Ларин, – по привычке представился он, махнув перед носами джентльменов брелоком от ключей в виде круглой открывашки для бутылок. – «Клуб поэтов», говорите? Про заек пишете? А где же стихи? Или эта бутылка со стаканами, – он кивнул на стол, – единственные инструменты для творчества?
– Вы, мистер Ларин, видимо, перегрелись в тропических странах, – возразил сэр Джеймс. – При чем тут зайки? Мы о жизни пишем. Про конкретных молодых джентльменов.
– Ага, – встрял в разговор сэр Николсон. – И про бобби [37] тоже. И про копов американских.
– Гы-гы-гы! – захохотал сэр Максвелл, которому явно понравилась шутка приятеля. – Про бобби, это мы обязательно.
Хозяева явно издевались над Лариным, но тот как ни в чем не бывало предложил:
37
«Бобби» – прозвище англ. полицейских, «коп» – американских. Соответств. русскому «мент».