На благо чужого мира. Выходец

Гард М.А.

Полностью вставший к этому времени ир Алессоро хотел броситься на перехват вооруженному незнакомцу, однако окно за его спиной разлетелось в дребезги и, сбив его с ног, на него оттуда выпрыгнул еще один противник. При этом нападавший также не удержался на ногах, и они покатились по полу, осыпая друг друга ударами кулаков.

Кальвадос понял - он не успеет не то, что подойти к своей шпаге, оставленной с перевязью в углу комнаты, но и даже подняться со стула до того, как получит по голове дубинкой от набегающего на него мужика. Поэтому парень, действуя чисто интуитивно, сильно оттолкнулся ногами от пола и опрокинулся вместе со стулом на пол. Прыгнувший на него в этот момент враг всем телом наткнулся на ножки стула

и, громко охнув от боли и неожиданности, выпустил из рук оружие, неуклюже отскочил в сторону, согнувшись от боли. Кальвадос, тем временем перекатившись в сторону, быстро вскочил на ноги.

Чувствуя опасность, из кармана юркнул Зонтик и быстро перебрался на голову хозяина, спрятавшись в волосах.

В крови парня бурлил алкоголь вперемешку с адреналином, и он сам, не давая опомниться противнику, подскочил к тому и со всего маха толком никуда не целясь, попытался приложить его кулаком по голове. К своему удивлению, его кулак не встретился с лицом ночного визитера, враг подсел под неуклюжий удар парня, и тут же двумя короткими ударами в солнечное сплетение и печень заставил Кальвадоса согнуться от боли. Потом схватив слегка потерявшегося парня за одежду на груди, разбойник резко бросил его через плечо в сторону стола. Закончил Кальвадос свой непродолжительный полет, смачно шмякнувшись грудью и лицом об стол, за которым они пили. Во все стороны из-под него вылетели осколки посуды, свечи и столовые приборы. Бокал, из которого он пил, лопнул под ним, и острая длинная ножка глубоко засела в его бедре.

От сильного удара об стол он на пару мгновений отключился и не видел, как к его противнику сбоку подскочил ир Алессоро, уже расправившийся с выпрыгнувшим на него из окна головорезом, и воткнул ему несколько раз в бок узкий стилет.

Открыв глаза и тихо застонав, парень заметил, как помятый англичанин направляется к нему, чтоб глянуть все ли с ним нормально. За спиной у Бертона скрипнули осколки битой посуды, и он начал разворачиваться, но не успел и пропустил удар по голове тяжелой дубинкой, от снова вступившего в бой «ловца бутылки». Заливаясь кровью, ир Алессоро упал на четвереньки и тут же получил удар ногой в живот и дубинкой по спине. Избивая теряющего сознание англичанина, нападающий развернулся спиной к мертвому, как ему показалось, парню, валяющемуся на столе.

Видя все это одним глазом и как бы в тумане (второй глаз у него стремительно заплывал от удара лицом об стол) Кальвадос нащупал правой рукой крупную двузубую вилку и попытался встать со стола. Но успел лишь чуть-чуть привстать на руках, как неведомая сила его схватила сзади за воротник, оторвала от стола, поставила на ноги и развернула. Он столкнулся лицом к лицу с крупным мужиком, который пару секунд назад вырубил англичанина и тут к неожиданности нападающего по шее на плечо парню спустился инги и юркнул под одежду. Противнику почудилось что это змея прошмыгнула и в испуге отдернул руки от Кальвадоса. Парень, не задумываясь больше ни на секунду, ударил тому в живот вилкой, которую все еще держал в руке. Мужик дико заорал от боли и попытался отскочить от парня. Однако теперь уже Кальвадос схватил его левой рукой за плечо, а правой с крепко зажатой вилкой начал раз за разом бить того в область живота, потом в шею успел нанести пару ударов и в конце глубоко всадил столовый прибор в левый глаз противника.

После этого удара враг смог все-таки вырваться из ослабевшей хватки Кальвадоса и, пошатываясь и подвывая от боли, начал пятиться к двери. Массивная кованая вилка для мяса осталась торчать в его глазнице, кровь лилась из десятка колотых ран заливая одежду и пол. Сделав еще шаг, он споткнулся об лежащего без сознания англичанина и, не удержавшись на ослабевших ногах, упал. После чего еще пару секунд подергавшись в агонии и заливая пол кровью, наконец, затих.

Кровь убитого бандита

запачкала Кальвадосу всю одежду, он словно в каком-то оцепенении смотрел, как корчится в агонии человек, затем перевел взгляд на свою правую руку, которая тоже была вся залита липкой кровью, попытался вытереть ее о штаны, но лишь сильнее ее размазал. Парень нервно хохотнул и потерял сознание.

В отключке Кальвадос провел не более минуты. Очнулся он от копошения инги в своих волосах. Придя в себя на полу, он сел и громко охнув от боли, оглядел одним глазом комнату. Помещение из уютной небольшой гостиной превратилось в настоящее поле боя – разбитая посуда, стекла и мебель, лужи крови на полу и четыре тела, включая хозяина дома.

– Ир Алессоро?.. – хрипло позвал он, но англичанин не отозвался и остался лежать без движений. – Черт!
– выругался вслух парень и с трудом поднялся с пола.

На подгибающихся ногах он дошел до угла комнаты, где оставил перевязь со шпагой и достал свое оружие из ножен, в голове хаотично носились мысли, что это могут быть не все нападающие, жив ли чистильщик, что делать дальше и как позвать на помощь.

Тяжесть клинка в руке придала немного уверенности Кальвадосу, и он уже гораздо быстрее дошел до лежащего англичанина. С громким стоном он присел и проверил пульс у него на шее. Слава богу, ир Алессоро жив!

Внезапно в комнату ворвался еще один человек и Кальвадос, несмотря на боль во всем теле, быстро выпрямился и вскинул руку со шпагой, готовясь отразить очередное нападение.

Но это был лишь слуга Иглим. Увидев побоище в комнате, окровавленного Кальвадоса с оружием в руке и лежащего у его ног англичанина, он сделал еще один шаг и остановился.

– О боги, что здесь произошло? – дрожащим голосом спросил он.

– На нас напали, ир Алессоро ранен, проверь, жива ли Тарна и возвращайся сюда, поможешь мне. – Увидев, что Иглим колеблется выполнять его указания, он повысил голос, добавив командного тона: – Что стоишь, давай быстрее!

– Ох, вы живы! Спасибо Свету! Я так испугалась, так испугалась!.. – запричитала экономка, забежав в комнату с тяжелым подсвечником, увидела погром и шатающегося Кальвадоса, который шипя от боли, наклонился к англичанину.

– О, вы уже тут! – воскликнул Иглим Трум, немного стушевавшись. – Вы не пострадали?

– Нет, что вы. Как только услышала шум, заперлась в комнате и молилась Единому… Как хозяин?

– Жив, да без сознания, - тихо ответил парень.

Оценив ситуацию, экономка всплеснула руками и с тихими причитаниями пошла за бинтами и настойками.

Англичанина хотели перенести в спальню, но он, придя в себя, отмахнулся и, держась за голову, все же сам медленно и аккуратно поднялся с пола. На голове на месте удара красовалась большущая шишка и кровоточащая ссадина. Парень отделался колотой раной в бедре, рассеченной бровью с подбитым глазом, подозрением на перелом пары ребер и кучей крупных ссадин после приземления на стол. Придется зашивать и осматривать ногу на наличие застрявших осколков. Поморщившись от вида кривой иглы, он хотел так же отмахнуться, как и ир Алессоро, но экономка, лечившая не одно ранение хозяина, настояла на своем. Увидев колебания молодого человека, Иглим хотел подать бокал вина, но ир Алессоро опередил его действия:

– Иглим, там в шкафчике у карт есть кое-что покрепче, доставай нам, можешь и себе налить, а заодно подай принадлежности для письма.

Больше всего выпил Кальвадос, крепкий алкоголь во все времена неплохо заменял наркоз. Кривясь от боли, он отхлебывал большие глотки из стакана, когда Тарна чистила и зашивала ему порез. Ир Алессоро смахнув со стола на пол остатки посуды и битые стекла, что-то быстро написал на поданной ему бумаге и отправил своего теперь уже доверенного слугу с короткой запиской к Роберто Доа.