На богомолье
Шрифт:
«Черти!» — подумал Александр Петрович и разозлился. Этому больному он сам несколько дней назад сделал довольно сложную для районного лечебного учреждения операцию и только этим утром на последнем обходе категорически приказал ему лежать в палате еще три дня и не выходить дальше туалета.
«На водку-то они деньги всегда находят! А на кефир и яблоки у них нет!» Якушев опять повертел в руках кошелек, посмотрел на улицу. Все здесь было покрыто здоровенным слоем пылищи, все было немило. Александр Петрович ужасно соскучился по жене, по сыну-школьнику…
Доктор
«Ну что пылит! И так не продохнуть! Ужасная жара!» — с раздражением подумал Александр Петрович и отошел от окна, чтобы не видеть ни женщины с девочкой на руках, ни противного мальчишки. Скоро, скоро уже должен был окончиться перерыв в этой святая святых — больничной бухгалтерии.
«Пусть только попробуют не дать деньги!» — с угрозой вдруг подумал Александр Петрович и без пяти минут два вышел из своего кабинета. «Нужно заранее занять очередь, а то набегут сотрудники, еще и денег может не достаться!» — спохватился он.
— Александр Петрович, не посмотрите девочку? — вдруг донесся до него из приемного покоя зычный голос фельдшерицы Анны Ивановны. — Больше некому, кроме вас. Педиатра нет, в отпуске, терапевт на стажировке по страховым полюсам.— Анна Ивановна так и сказала звучно — «полюсам». — Ваш коллега Дмитрий Сергеич на операции, уролог и окулист не по профилю, один вы и остались.
— Господи, как мне все это надоело! — ругнулся Якушев, сам не зная на кого — на девочку, так не вовремя возникшую у него на дороге, на себя ли, или на фельдшерицу Анну Ивановну, но, проходя мимо, крикнул все-таки в сторону приемного покоя: — Я сейчас зарплату иду получать. Пусть сидят, ждут. А может, и Дмитрий Сергеевич скоро освободится!
— Подождут, подождут! Куда им деваться! — ласково прокричала вслед Анна Ивановна, в то время как Якушев подошел к заветной бухгалтерской двери. На удивление, она была приоткрыта и навстречу Якушеву из нее выпорхнули две пичуги-сестрички с тоненькими пачками денег в руках. Собственно, даже не пачками, а так, несколькими бумажками.
«Сотенными дают», — успел заметить Александр Петрович и бочком протиснулся внутрь. Был он хоть и довольно высок и не подкачал статью, а в бухгалтерию все ж таки, как многие, входил осторожно, стараясь не стукнуть дверью — так приучила всех уважать свое учреждение главный бухгалтер больницы — могутная, полная дама с золотыми передними зубами и платинового оттенка прической. Сейчас она собственной персоной восседала за ближайшим к двери столом — здесь обычно и выдавали зарплату.
— А-а! Александр Петрович! — Завидев хирурга, Татьяна Сергеевна сверкнула золотым зубом и навалилась спелой грудью на стол, листая ведомости. Быстро отыскав нужную строку, протянула она
— Это зарплата, — пояснила ему бухгалтер. — А отпускные получите после отпуска. Или в следующий аванс.
— Я сегодня уезжаю на месяц! — загудел как труба Александр Петрович. — У меня в шесть часов автобус!
— Вот и поезжайте на здоровье! — Бухгалтер ловко свернула и убрала подальше ведомости. — Вернетесь — тогда и получите!
— Да мне деньги сейчас нужны! — возмутился хирург. — Сами посмотрите — что это за зарплата! — Он выставил перед бухгалтером жалкие гроши.
— Не я ведь ее устанавливаю! Из администрации района пришло указание — выдать только зарплату. На отпускные всем денег в бюджете не хватит! — Бухгалтер не очень-то жаловала Якушева, потому что по своим личным надобностям обращалась за помощью не к нему, а к заведующему отделением Бутыркину, старому врачу, всю жизнь проработавшему в их больнице. На Якушева и уж тем более на совсем молодого их коллегу Дмитрия Сергеевича, который как раз в это время работал в операционной, она не обращала внимания.
— Небось в самой администрации денег на всех хватило! — пробурчал себе под нос Александр Петрович.
Татьяна Сергеевна не удостоила его не только ответом, но даже взглядом. Придвинув к себе деревянные счеты (а на столе у нее стоял включенный, единственный на всю больницу компьютер), она погрузилась в свои сложные вычисления. Доктор Якушев постоял еще немного, и, поняв, что ничем ему не пробить эту стену, уже не бочком, а широко распахнув дверь, вышел из комнаты. Машинально побрел он опять наверх в свой кабинет. Думать о жене и сыне ему уже не хотелось. Недоуменно ощупывал он лежавшие в кармане бумажки. «Ну на что этого хватит? Ни на что не хватит!»
В проеме между лестничными перилами он увидел по-прежнему сидящую в коридоре женщину с дремлющей девочкой на коленях и мальчишку, коротающего время возле прикрепленного на стене плаката о менингите. В комнатке приемного отделения тщательно изучала газету фельдшерица Анна Ивановна.
«Ненавижу!» — подумал доктор и побрел наверх дальше.
До отхода автобуса оставалось еще два часа. В окошке, все так же мозоля глаза, пылились акации и натужно звонил колокол. Дмитрий Сергеевич все не выходил из операционной.
«Что он так долго?» — вяло подумал про коллегу Якушев, но не почувствовал никакого желания встать, надеть халат и пойти посмотреть, что делается в операционной.
«Пойду куплю какую-нибудь булку в дорогу и пакет кефира», — наконец все-таки решил он и медленно оторвался от стула. Доктор вспомнил о своем нажитом уже здесь, в больнице, гастрите и двинулся снова вниз. Почти у выхода он поймал вопросительный взгляд Анны Ивановны, устремленный попеременно на него и на женщину с девочкой. Доктор вздохнул, скривил рот и повернул обратно.