На четвертый раз везет
Шрифт:
Паула продолжила путь по улице Хамнгатан. Проходя мимо дверей универмага «НК», она чуть сбавила темп. Джейсон был здесь всего несколько недель назад, и с тех пор она не смела заглядывать в универмаг из страха, что какая-то частица Джейсона затаилась среди полок. Теперь Паула заглянула внутрь и прислушалась к своим ощущениям: ничего. Она попыталась представить себе Джейсона, сидящего за столом, – опять ничего. Наконец, чтобы спровоцировать себя, Паула представила, что он лежит на ней, тяжело дыша ей в ухо. Наконец что-то все-таки произошло. Защемило под ложечкой, чуть перехватило горло,
Отправившись в сторону площади Сергельсторгет, Паула вновь ощутила приятное чувство, сопровождавшее ее все время на пути из студии. И лишь заметив улыбки встречных прохожих, поняла, что скорее всего сама улыбается.
– Это Яннис, первый помощник. Свалан – второй помощник, Гунилла – ассистент режиссера, Тумас – реквизитор… – Ральф представлял Пауле съемочную группу, все дружески пожимали ей руку. Большинство, казалось, были уже знакомы друг с другом, и Паула сделала вывод, что эта же команда работала на съемках «Приемной». Примерно на половине представлений Паула оставила попытки запомнить имена всех участников, решив, что это произойдет само собой в процессе работы.
Кроме Янниса – пожилого молчаливого мужчины с греческой внешностью, членам группы было лет тридцать-сорок, и Пауле показалось, что многие из них – друзья Ральфа. Неудивительно, если учесть, сколько он работает в кинематографе.
Всем хотелось побольше узнать о Пауле, и ей пришлось выслушать множество вопросов о себе, своих прежних занятиях и о том, как она попала сюда. На многие вопросы отвечал сам Ральф, словно Паула была его персональной добычей. «Я заприметил ее в одном офисе», – сказал он, и Паула почувствовала себя какой-то папкой формата А4. Кое-кто из съемочной группы уже видел материалы кинопроб и отозвался одобрительно.
Никого из актеров, кроме Генриэтты, Паула не знала. Некоторые из них уже имели опыт работы в кино, но большинство оказались дилетантами, как и она сама.
После знакомства и взаимных приветствий слово взял Ральф:
– Некоторые из вас новички, некоторые проработали в этом проекте столько же, сколько и я, но с сегодняшнего дня мы одна команда. Будем работать вместе. Конечно, я как режиссер лично отвечаю за художественное содержание фильма, но воспринимаю всех как партнеров.
Паула видела, что многие кивнули в ответ.
– Ближайшие две недели я буду работать с актерами здесь, в этом помещении. Подготовка к съемкам будет идти параллельно, под руководством моего коллеги и продюсера Сванте, он отвечает за то, чтобы все подготовительные работы были завершены к началу съемок – ко второму июля.
Мужчина, который, очевидно, и был этим Сванте, помахал рукой, чтобы все его увидели.
Сванте являлся совладельцем компании «Фильм Файт» и, несмотря на то, что был ровесником Ральфа, производил совершенно иное впечатление. Если Ральф излучал мальчишеское обаяние, то Сванте казался хмурым дядькой. Ральф носил армейские штаны и кеды, а Сванте ходил в вельветовых брюках и вязаной кофте. Паула предположила, что эти двое каким-то образом дополняют друг друга, поскольку давно работают вместе. Ральф как художник генерировал образы и
После обеда группа разошлась, каждый занялся своим делом. Паула поехала вместе с Уллой, молоденькой костюмершей, к ней в ателье в районе Эстермальм. Ателье оказалось небольшим, состояло всего из одной комнаты, полностью заставленной передвижными вешалками с одеждой. К каждой вещи был прикреплен листок с именем и четким указанием сцены. Посреди комнаты стоял большой стол, на котором была расстелена серая ткань, лежали ножницы и портновский метр. На скамеечке неподалеку стояла швейная машинка.
– Здесь тесновато, – извинилась Улла, – но мы не будем проводить здесь много времени. Это мое ателье, потом мы перевезем одежду в студию – как только подгоним по фигуре.
Улла взяла метр и объяснила Пауле, как нужно стоять. После каждого замера она заносила цифры на бланк, подписанный именем Паулы. Затем они должны были ознакомиться с порядком переодеваний.
При слове «костюм» Паула представляла себе шелк и кринолины и, даже понимая, что в этом фильме ей вряд представится возможность вышагивать в корсете образца восемнадцатого века, с нетерпением ждала первой примерки. Оказалось, что Ральф дал четкие наставления, и, ознакомившись с ними, Пауле пришлось быстро распрощаться со своими мечтами о киногламуре. Бежевый, серый, несколько бледных пастельных оттенков, плохо сидящие костюмы, туфли-лодочки на низком каблуке, дешевая бижутерия и плиссированные юбки. Заметив разочарование Паулы, Улла попыталась ее утешить:
– Я знаю, всем хочется быть красивыми на экране. Но только тем, кто по-настоящему красив, хватает смелости плохо выглядеть. Кроме того, в одежде, непохожей на твою собственную, легче играть роль. Помни, что эти вещи выбрала не ты, а Сандра.
Паула понимала, что Улла права, но все же вышла из ателье в дурном настроении. Она впервые появится на экране в застиранном ширпотребе, и ведь ничего не поделаешь!
Дома Паула застала Юхана за ужином. Она взглянула на плиту: только пустая кастрюля.
– Что ты ешь? – спросила она.
– Спагетти, – отозвался Юхан, не переставая жевать.
Паула быстро оценила обстановку и отправилась в прихожую, чтобы снова обуться.
– Скоро вернусь, – сказала она. – Пойду куплю себе гамбургер.
Она надеялась, что Юхан смягчится, может быть, ему станет стыдно. Но по возвращении, утолив голод бигмаком, Паула не обнаружила ни намека на раскаяние со стороны Юхана.
– Неужели теперь все так и будет? Может быть, прекратишь эту демонстрацию? – раздраженно произнесла она.
– Какую демонстрацию? – спокойно отозвался Юхан, сидя перед телевизором. – У меня своя жизнь, у тебя своя, разве ты не этого хотела?
Паула со вздохом опустилась на диван.
– Ладно, обижайся дальше, – сказала она, стараясь сосредоточиться на телевизоре.
Некоторое время они так и сидели.
– Звонила Анна, – внезапно сообщил Юхан.
– Да?
– Она спросила, не хотим ли мы отпраздновать день солнцестояния вместе с ними.