На день погребения моего

Пинчон Томас Рагглз

— Вот именно, это — ваша главная добродетель. Никто в тех краях не знает о вас, черт возьми, ничего. В нашем распоряжении — любое количество рабочих рук, давно скрывающихся в обычных оазисах и на базарах Внутренней Азии, но каждый там знает историю всех остальных, это патовая ситуация, сейчас лучше всего — привнести элемент неизвестности.

— Меня.

— И вас настоятельно рекомендовал Сидни Райли.

— Хм...

— Несомненно, вы помните его как «Чонга».

— Тот парень? Всё время вертелся вокруг в таком тюрбане? Вот я дурак, думал,

что он — настоящий.

 — О, это Сидни, всё в порядке. Вы, возможно, встретите его снова в Средней Азии, поскольку он постоянно ездит туда-сюда, но, вероятно, там вам лучше его не узнать.

— Так что, если у меня будут неприятности...

 — Он — не тот человек, который о вас позаботится, — проницательный взгляд. — Надеюсь, вы не страдаете от «нервов»

— Я сейчас выгляжу немного дерганым? Должно быть, некие ребята следят за мной, я без понятия, в чем их цель и прочее. Но там? Внутренняя Азия, миллионы миль от всего? Черт, я просто денди.

 — Вот что нам хотелось бы, чтобы вы для нас сделали, — чиновник И. П. Н. Т., кивая, достал карту из бумажника и развернул ее на столе. — У нас многолетние взаимоотношения — Министерство по делам колоний, Сэвил Роу, 1, другие, менее официальные, связи. Мы можем вас эвакуировать, — он прочертил пальцем теоретический маршрут, — по крайней мере в Кашгар.

 — Именно там сейчас отец мисс Хафкорт.

 — Иногда. Он ведет бродячий образ жизни. Но как только вы его встретите...

— Минутку, — Кит взял одну из сигарет Своума из лежавшего на столе портсигара. — Они ведь понятия не имеют, где он, не так ли?

 — Пути сходятся, в каком-то смысле. Временно, но это приносит проблемы. В России никогда еще не было революций такого масштаба, понимаете, беспорядки охватили и железную дорогу в Азию, и последствия еще только дают о себе знать. Оберон Хафкорт удалился туда после трудностей в Афганистане, не существует затруднительного положения, из которого он не смог бы выпутаться. Мы не столь беспокоимся о его безопасности..., — он сделал паузу, словно предполагал, что Кит должен закончить мысль. Кит не сделал ему такого одолжения, — ... сколь хотим получить его отчет о том, что недавно происходило в Шамбале, по-видимому, все державы там действовали заодно, немыслимо, чтобы он мог пропустить эти события. И время, очевидно, играет существенную роль, мы не хотим, чтобы другие, особенно — Германия или Австрия, встряли со своей версией событий, нам нужно сохранять какой-то контроль над историей...

— Я заметил, что в городе много русских, — сказал Кит, ожидая, что ему посоветуют не лезть не в свое дело, но Своум, кажется, размышлял об Отзовиках.

— Полагаю, речь идет об этих анти-Ленинских Больши. Боже мой боже. В их однобокой зацикленности на мисс Хафкорт и ее даре четырехмерного пространства они, кажется, игнорируют все мирские риски, особенно — недавнее создание Англо-Русской Антанты. Следовательно, необходима некая степень притворства, хотя И. П. Н. Т., как предполагается, выше международной политики.

— Нужно быть очень

внимательным. Эти искатели — не всегда те, кем кажутся. Зачастую они оказываются намного менее метафизическими, чем можно было бы надеяться, фактически они так преданы миру твердых частиц, что вы начинаете чувствовать себя мистиком просто по умолчанию. Сама мадам Блаватская, помнится, работала на царскую контрразведку, известную как Третье Отделение, пока ее не переименовали в Охранку... Да и какая, в сущности, разница — материалисты или спириты: все они — чертовы бомбисты, не так ли. Конечно, с ними довольно легко справиться — еще одно преимущество Антанты: слово, брошенное в правильное ухо, и «беги, Больши, беги».

 — Меня интересует, не возникнут ли у меня из-за них неприятности, если они узнают, куда я направляюсь.

 — Мне они кажутся слишком европейскими для Кашгара, не совсем для него, им на самом деле удобнее здесь или в Швейцарии. Кашгар — духовная столица Внутренней Азии, настолько «внутренней», насколько это возможно, и не только в географическом смысле. Относительно того, что лежит под этими песками, вам нужно сделать выбор — Шамбала, столь близкая к Граду Небесному, насколько это возможно на Земле, или снова Баку и Йоханнесбург, неисследованные запасы золота, нефти, плутонические богатства и перспектива создания нового недочеловеческого рабочего класса для их извлечения. Одно видение, если хотите, духовное, другое — капиталистическое. Конечно, несоразмерно.

— Так что задание...

— Найти Оберона Хафкорта, ознакомиться с его отчетом, доставить его нам, как можно более подробный и как можно быстрее.

— Лично?

 — В этом нет необходимости. Мы уважаем вашу потребность ненадолго залечь на дно. Дадим вам список курьеров, ездящих туда-сюда, на каждого из них можно положиться... А если вам самому понадобится быстро уехать, мы предлагаем через Константинополь, поскольку наши маршруты через этот порт немного надежнее.

 — С чего бы мне понадобилось быстро уехать?

— Любое количество причин на выбор. Очередная революция, восстания племен, стихийные бедствия — батюшки светы, если бы нам пришлось учитывать все непредвиденные обстоятельства, мы смогли бы писать шпионские романы.

Яшмин ждала на краю города.

— Так что..., — сказал Кит тоном, как он надеялся, дружелюбным, — мы уезжаем вместе.

— Кит, надеюсь, ты не разозлился?

— О, не беспокойся, Яшм, мы с этим разберемся.

— Так они мыслят.

— Будет весело.

В ее быстром взгляде сквозила тревога.

 — «Весело».

Получив выходной, Кит, Яшмин и Гюнтер решили нанести прощальный визит в малоизвестный, но отрадный Museum der Monstrosit"aten, Музей Монстров, некий ночной эквивалент огромной коллекции математических моделей профессора Клейна на третьем этаже Аудиториенхаус. Они приехали на моторизованном дилижансе к Брокену. Поросшая кустарником земля была ведьминской и холмистой, тучи собирались с неизвестных сторон и закрывали солнце.