На дне преисподней!
Шрифт:
Роза встала напротив любовника, который, не смотря на бурный секс так, и не снял сапоги с золотыми шпора. Она была выше его и шире в плечах, что впрочем, доставляло ей некоторое удовольствие, как необходимость ухаживать за слабым мужчиной вызывает пробуждение подобия материнского инстинкта. Впрочем, несколько шрамов полученных в боях говорили, что это далеко не рохля.
— Мускулы никого не могут изуродовать. — Произнесла она. — А теперь выпьем и поскачем на конях.
— Вот это мы и сделаем.
Удовольствие
Маркиз обдумывал план штурма, одновременно любуясь на Розу.
— Ты необычна и даже больше чем женщина, я впервые вижу такую даму как ты.
— Не первый, ты мне это говоришь, и я думаю не последний.
— Когда подскачешь к форту, подыми белый флаг, чтобы он тебя не застрелили.
— Ну, уж нет! Пусть лучше примут меня за англичанку, спасающуюся от французов.
— Возможно это лучший ход. Хотя твоя смуглая кожа так не типична, слушай, у тебя в роду не было испанок.
— Кого у меня только не было, как минимум двадцать наций, даже негр, у нас очень богатая родословная.
— Но в тебе нет ни черточки от этих мавров.
— Верно, слишком маленький процент в крови. Некоторые родственники даже считают что это легенда, о чернокожем адмирале флота США Абаме Риксерде.
— Чернокожий адмирал? Так не бывает.
— Ну почему? В США был даже чернокожий президент, разве негры раса хуже других?
— А как же Библия и проклятие Ханаана?
— А еще неизвестно был ли он негром. Да и вообще Библия особенно Ветхий Завет лишь хронология еврейского народа, а не научный справочник.
— Ты смелая девочка с оригинальным мышлением. Впрочем, на счет Библии то и у католиков она не в почете. Особенно меня коробит фанатичная приверженность к ней протестантов. Ну, с чего они взяли то, что написано презираемыми евреями прямые слова бога.
— Да это звучит парадоксом, евреи и Бог, трудно представить себе что-то более противоположное. — Роза достала флягу и глотнула сладкого рома.
— А вот и форт я, честно говоря, представляла его более высоким.
— У него толстые стены и много пушек, честно говоря, я не уверен в удачном приступе.
— Орудия можно вывести из строя, а часовых снять, используя для этого индейцев.
— Если бы все было так, просто Роза, то мы давно изгнали англичан.
— Я понимаю, но, на мой взгляд, вы ведете войну чересчур консервативно. Придерживаетесь старых догматов, а надо действовать более энергично.
— Мы это учтем волшебная дива. — Монкальм не удержался и поцеловал на прощание Розу. Он делал это впрочем, очень
— Ну, хватит дорогой, какой пример, мы подаем солдатам. Многие из них могут потерять последнее почтение к нам.
— Я это понял, но, тем не менее, не могу расстаться с тобой. Ты пьянишь и взбадриваешь одновременно.
— Ну, это я о себе знаю! — С удовольствием произнесла Роза. — Но постараемся взять на приступ и эту крепость.
Пришпорив коня, она поскакала к форту. Генерал Мишель Байрон тем временем принимал индейских разведчиков из числа своих союзников делаваров. Те сообщали о новых победах и многократно преувеличивали сведения о вражеской численности.
— Французов самое меньшее тридцать тысяч и у них сотни пушек. — Сообщал густо размалеванный индеец. — Они текут как полноводная река без берегов.
Генерал и без того был напуган.
— И нам придется сразиться с подобной армадой?
— Скорее всего, да! И их нападение будет ужасным. Я видел очень тяжелые орудия, которых тащило сразу двадцать лошадей. Это было что-то потрясающее.
Генерал приказал адъютанту:
— Вина самого крепкого! И закуски жареного барашка живо!
— Будет исполнено сэр! — Слуги засуетились.
Полковник Джон Рассел, чудом спасшийся от погони жевал баранью ногу. Он был в числе первых, кто сеял панику:
— Они обложили нас со всех сторон. Казалось, что это армада муравьев насколько не исчислимыми были они. Со всех сторон били пушки, нас поражали картечью.
— Это ужасно. — Произнес генерал Байрон. — Теперь нашему форту грозит осада и не минуемое падение.
— Так оно и есть. Никаких шансов спастись.
— А как новые подкрепления?
— Они готовятся, но для их прибытия нужно еще продержаться. А французы уже подступают.
— Надо обдумать вопрос о спасении нашей жизни и чести!
— Одновременно спасти то и другое вряд ли удастся! — С мрачным видом произнес полковник.
Роза проскакала, не встречая препятствий. Когда караульные дали по ней пару предупредительных выстрелов, она остановилась и крикнула, на английском:
— Я бедная девушка, что спасается от французских насильников.
Ей сразу поверили и, выражая восхищение, пропустили. Ну а кто не поверит такой ангелоподобной женщине.
Роза въехала на своем коне белоснежной масти. Она выглядела весьма импозантно особенно на фоне, толстых уставленных пушками стен форта. Не очень хорошо разбираясь в столь древней войне, она, тем не менее, чувствовала, что приступ будет нелегкий и подступиться к цитадели будет неимоверно трудно.