На долгую память…
Шрифт:
– Нет, к сожалению. Я еду к папе, буду помогать ему выкапывать не клад, а картошку. У него очень болит спина, а его старая лопата слишком тяжёлая, поэтому я купила новую. Суперсовременную. Только что-то она слишком похожа на старую.
Девушка вновь мило рассмеялась. Ей понравилось внимание мужчины в стильном костюме, который нелепо смотрелся в интерьере старой электрички, рядом с одетыми в практичные одежды дачниками.
– Картошку копать слишком скучно, лучше копать клад. Главное, знать, где он лежит, – серьёзно сказал Виктор.
Ему было важно
– А вы знаете? – с интересом спросила девушка.
– Единственное, что я сейчас точно знаю, так это то, что меня зовут Виктор, – сказал Баюнов.
– А меня зовут Лера, приятно познакомиться.
– Вы это сказали из вежливости или вам действительно приятно? – спокойно поинтересовался Виктор.
Но внутри него почему-то возник гнев, хотя злиться ему вовсе не хотелось.
– Если бы мне было неприятно, я бы продолжила слушать «Европу плюс» и попыталась бы сделать вид, что мне крайне не хочется с вами общаться, – просто сказала Лера.
Ей стало немного не по себе, первостепенный позитив разговора куда-то улетучился. Она не знала на чём сконцентрировать свой взгляд, не задерживая надолго своего внимания на собеседнике. С ней не в первый раз знакомятся в электричке, но приветственные фразы мужчины её заинтересовали, да и выглядел он солидно. Теперь она начала понимать, что первое впечатление пришлось некстати.
– «Европа плюс» это злая музыка? – спросил Виктор.
Разговор с Лерой как-то начал цеплять его внимание, у него в разуме появлялось много вопросов, которые он спешил озвучить.
– Нет, скорее просто развлекательная. Музыка, которую слушаешь, чтобы скоротать время и придать себе немного позитива.
– А как вы думаете, чем тогда может быть злая музыка? – Виктор был заинтересован своими мыслями и ответами девушки.
– У меня был друг, он слушал очень тяжёлую музыку. Временами, злую. Но это была злость отчаяния. Такое слушать нельзя. Папа мой слушает рок. Старых исполнителей. Они не злые, полегче, но какие-то глупые. Пытаются казаться умными философами, а поют глупые вещи. Очевидные, напыщенные, пафосные. Но не злые. Так можно много направлений перебирать, но никто не покажется злым. Вы что-то конкретное имеете в виду?
– Хорошо, что спросили. Мне кажется, злая не сама музыка. А тот момент был злой, когда я её услышал. Было много злости. Зубов оскал, удар, – сказал Витя, аккуратно сделав жест рукой, изображая удар, но он не хотел никого задеть.
– Что ж, с музыкой мы немного разобрались, и, слава богу, – Лере стало неуютно.
Они ненадолго замолчали.
– Вы верите в бога? – спросил Виктор.
– Да. А вы?
– Не верю. Больше хочется верить не в то, что есть какое-то всевышнее существо, а в то, что есть справедливость. Настоящая высшая справедливость, позволяющая сохранить баланс, равновесие мира.
– Про высшее существо мне тоже думать как-то неуместно. Просто я верю, что есть божественное. Всё хорошее есть от бога, а
– Знать, а не утешать себя тем, что всё получаешь по заслугам. Даже если заслуг никаких нет, – перебил девушку Виктор.
Ему понравились эти мысли. Жаль, что он вскоре всё забудет.
– Да, вы правы, – согласилась Лера.
Она немного боялась бесед на религиозную тему. Для неё религия всегда была слишком личной темой.
Они поболтали ещё обо всём и ни о чём. Успели затронуть даже философские темы. В середине их разговора в вагон зашли контролёры, проверили у молодых людей билеты и неспешно удалились. Несмотря на содержательную беседу, для Леры время шло медленно, она немного нервничала. Для Виктора понятия времени не существовало.
– А куда вы едете? – спросил Виктор.
– В смысле, до какой станции? До конечной еду. Я сама родом из той деревни. В городе приходилось комнату снимать. А вы откуда родом?
– Я родился в городе, – с лёгкостью вспомнил Виктор. – Тоже еду до конечной.
– В гости?
– Нет, – честно ответил Витя.
Но дальше замешкался с ответом, забыв о цели своей поездки.
– Простите, я лезу не в своё дело! Можете не отвечать, я просто так спросила, – извинилась Лера.
– Всё нормально, – сегодня Витя был в хорошем расположении духа.
По крайней мере, в эти мгновения.
Наступила неловкая пауза. Мужчина впал в некое подобие транса, глядя перед собой. Его мозг вновь начал совершать некую перезагрузку, стирая информацию, добытую за последние минуты.
– Я должен сказать, что у меня серьёзные проблемы с психикой. Точнее, что-то не так с памятью. Я не знаю. Извините.
– Но по разговору вы не производите такого впечатления, – сказала Лера.
Хотя она успела заметить, что иногда её собеседник задавал повторяющиеся вопросы, правда, в другой формулировке.
Виктор изложил скоропостижно пришедшие ему в голову мысли:
– С подросткового возраста я стал немного замкнутым. Точнее, не немного, а много. Мне не нравилось общаться с людьми. Я тогда думал, что я сумасшедший. Но я взрослел, социализироваться стало просто жизненно необходимо, надо было начать общаться с людьми, хотелось мне этого или нет. И чем больше я общался с людьми, тем больше понимал. Понимал, что сумасшедший не я. А потом общение наладилось, и я стал таким, как все. Сумасшедшим.
– Хорошо, что к вам приходит понимание этого. У вас всё в порядке с самооценкой. А у меня наоборот. Я понимаю, что люди могут вести себя неправильно, но всегда нахожу оправдание их поведению. Для себя же я оправдания не нахожу, и это тревожит меня.
Странный получался для неё разговор. Она была слишком болтлива, несмотря на внутренний дискомфорт. Но девушка списала это на то, что у неё был серьёзный стресс в последнее время, и эта общительность не более чем необходимость в том, чтобы высказаться. Быть услышанной тоже важно, но не так уж и обязательно.