На Дороге

Вель Софья

Увидев их, Алеон кинулся на Желтоглазую и её помощника. Нехорошо отросли зубы и когти на руках болотного служителя. Завязалась драка.

Элладиэль не взглянул на них, обращаясь только к замершей девочке:

— Где она?! — он постарался сказать это мягко — ребенок оцепенел от ужаса.

Девочка посмотрела в сторону темного озера.

Элладиэль бросился к воде, помня болото, он ступал только на светящиеся печати. Карающий пылал, как факел, освещая мир на добрую милю. Но Элладиэль ничего не увидел. Боль смерти пронизывала все озеро — из-под

воды тянулись сотни рук: женских, мужских, детских, мутным взглядом мертвых смотрела тысяча глаз, полных голода и боли.

Ледяной озноб пробил по спине. Опоздал?! Не желая верить и отчаиваясь найти, Элладиэль резко прокусил себе руку в кровь, шепча сбивающимся голосом:

— Именем Творца, яви зло! — Капля достигла темной поверхности озера. И Элладиэль отшатнулся — он был на пороге Ада. В одном из его кругов. Немые стоны, голод и бесконечное страдание. Хозяин царства — омерзительного вида бледный «младенец», — жадно пил общую муку ртом, похожим на пасть пиявки. Пил и жирел. Элладиэля едва не вывернуло от отвращения. Жители деревни кормили монстра столетиями, а он неутолимо желал ещё.

— Отдайте моё! — приказал Владыка Поднебесного.

"Авдотья наша…", — прошелестело, пробулькало озеро.

— Да? А Сильвия моя! — Элладиэль обрушил на мерзкого трупного монстра в образе младенца-утопца целый каскад из боевых чар. Тот зашипел.

Но Элладиэль не видел Сильвию, сколько не вглядывался в мутную воду. Куда мерзкая болотная нечисть её утянула?!

Владыка все острее чувствовал панику — сколько может провести под водой человек без воздуха, а беременная женщина?!Минуту, две?!

Он капнул еще раз, умоляя, чтобы кровь сработала, а Всевышний смилостивился к его мольбе — где-то ближе к центру озера мелькнул едва различимый красно-фиолетовый огонек. Элладиэль бросился к крохотному светлячку, оставляя за собой шлейф из золотых печатей.

Карающий освятил Бездну. Темную и страшную, как голод мерзкого Хозяина. В метре от поверхности замерла Сильвия. Камень, тот самый камень, на котором она клялась ему, держал ее, не давая утянуть на дно. Цепь запуталась в пальцах, словно не желая отпускать, она натянулась струной, готовая разорваться от натуги.

Полуженщина-полудраконица зависла над темной пропастью. Она уже не билась, пузыри не шли изо рта. Зато рой утопцев, как стая рыб, кружил рядом. Заметив Карающий, рой, как мальки, резко отпрянул во мрак.

Элладиэль прыгнул в воду за Сильвией, отлично понимая, что никакими чарами не вытянет жертву из страшной паутины. Только он сам сможет достать. Если сможет…

Оказавшись в воде, Элладиэль понял, что недооценил врага, враг знал, кого ждёт. Чьи-то чары сплелись с болотной нечестью, могущественные, древние, как и сам Владыка.

Тот самый кукловод готовил ловушку и для него, Элладиэля.

И он рассчитал все. Все противовесы, все пути отступления. Элладиэля потянуло вниз, на дно. Он едва не пролетел мимо застывшей полудраконицы, но камень, словно почуяв его, сам притянулся и лег в руку, остановив так падение.

Элладиэль

вставил камень в свободный паз на рукояти меча. Карающий вместе с камнем рывком вытянул и Светлого Владыку, и уже неподвижную, утопшую Сильвию.

Туман с болота пытался размыть золотую печать, но обжигаясь, рассеивался, чтобы снова накатывать волнами. Элладиэль перевернул Сильвию, она не дышала. Несколькими осторожными ударами, помогая себе чарами, он выбил из легких воду. Одним сильным ударом попробовал завести сердце, умоляя о чуде.

Сильвия закашлялась, ее рвало мутной водой и снадобьями.

По болоту и лесу прокатил недовольный глухой рык. «Паук», сидевший в центре паутины, был сильно зол за прерванную трапезу, по озеру прошла волна, она накрыла печать, пытаясь утопить, но разбилась о её края. Взбешенный Хозяин выбрался к самой поверхности.

Элладиэль скривился от отвращения, разглядывая трупоеда. Хозяин сбросил личину младенца, приняв истинное обличие омерзительной дряни с серой кожей и длинными руками и ногами. На его тошнотворной морде не было носа, только провал, и провал рта, беззубого с серыми губами, усеянными червеобразными щупальцами, вместо глаз были ямы-дыры.

— Именем Творца, отвечай, тебе здесь жертвы приносят? — гаркнул Элладиэль, раскаты голоса заполонили все пространство.

— Аааа, Сам Светлейший Владыка пожаловал к нам, и даже не один…с братом… Ах, нет, это только паршивый полукровка… брата-то убили!? Драконы убили, да? Славный был денёчек! — пробулькало смехом над болотом. — Чем обязаны такой чести? — издевательски продолжил водяной.

— Отвечай, поскуда, ты закон нарушил?! — не уступал Элладиэль.

— Ну, я, и что? Я им, они мне. Творец далеко, его законы к нам касательство не имеют.

— Да неужели?! — изумился наглости Элладиэль. Все падшие хорошо знали, что жить в светлых мирах категорически запрещено, а уж свой культ насаждать и такие «кормления» устраивать — беспредел немыслимый. Это как же надо никого не бояться?!

Или иметь сильного покровителя, способного укрыть такую крамолу от правосудия Творца…

— Тебе-то что за дело, Светлейший? Ты — Хозяин Поднебесного, а здесь — Я всему господин! — на последних словах грязная мутная волна налетела на печать Элладиэля, разбивая ее. Владыка едва успел подхватить Сильвию, холодные вязкие пальцы воды потянули их в разные стороны. Элладиэль зашипел, но вышел рык. Глаза засияли золотом, словно вторя ему, Алеон разлил нефриловое пламя на суше.

Элладиэль оттолкнулся от золотой дуги Карающего и рывком вытащил Сильвию на новую печать, женщина дышала, но была без сознания. Затем он повернулся к светившейся золотом воде:

— Хозяин, говоришь… — сощурившись, произнес Элладиэль. — Именем Всевышнего и его Словом, Властью мне данной, я освящаю эту воду! — волны золотого света потекли от Карающего и камня.

— За что!? — обиженно завыл Хозяин. Буквально варясь заживо в сиявших золотом водах. — Что я тебе сделал? Зачем ты сюда явился… Аааа, пощади!