На другом берегу осени
Шрифт:
И только налила себе кофе, отломила от багета пахучую корочку, намазала ее маслом, как увидела в окне, что створка вьездных ворот задрожала и начала сдвигаться.
Глава 5
Светлана Петровна была женщиной высокой, с красивым породистым лицом и аристократической осанкой. В свои пятьдесят шесть лет она выглядела на сорок-сорок пять, только увядшая кожа на шее и руки выдавали возраст, и это несмотря на отсутствие пластики и уколов ботекса. За глаза сослуживцы звали хирурга, майора медицинской
В двадцать восемь, аккурат перед развалом Союза, она стала заведующей отделением хирургии в больнице, как говорили – не без мохнатой лапы, а в тридцать пять – ушла в центр медицины катастроф, где так и продолжала работать, даже выйдя на пенсию по выслуге.
И вот сейчас ее мини-купер стоял на площадке рядом с маздой и лендровером, а сама она сидела напротив Маши, отхлебывая из чашки растворимый кофе.
– Пашка спит еще?
– Не знаю, - пискнула девушка, от присутствия потенциальной свекрови ее немного потряхивало.
– Так вы не…
– Нет, что вы!
– А зря, - вздохнула Громова. – Да что ты вся скукожилась, будто я тебя сейчас сьем. Прям сама не своя, как не родная. Ну-ка выкладывай, что случилось?
– Ничего, - девушка прикрылась чашкой кофе, как щитом.
– Ох, - покачала головой Светлана Петровна, - что-то ты темнишь, дорогая. Ну ладно, пытать тебя не буду, мой оболтус все равно девушку обидеть не способен. Или вдруг удалось?
– Нет, - снова пискнула Маша.
– А я бы обиделась, - хмыкнула Громова. – Такая красавица выросла, а он нос воротит, паразит. Эй, Павел! Хватит дрыхнуть, спускайся. А ты кто такой?
На крик появился совсем не тот, кого звали. Невысокий молодой человек, почти мальчик, в белом халате и тапочках, стоял возле входа в гостиную и улыбался. Как ангелочек прям.
– Какого блядь хера тут творится? – медленно произнесла Светлана Петровна. – Маша, может ты обьяснишь? Хотя нет, я и так поняла. Вот почему он звонил и хотел приехать. На девушек он не смотрит.
– Восхищен вашим французским, мадам, - мальчик слегка поклонился. – Позвольте представиться, Артур.
– С тобой мы еще поговорим,Артур, - спокойно ответила Громова.
– А Павел сейчас спустится. Он принимает душ, - как ни в чем ни бывало Артур прошлепал к барной стойке, снял фужер и достал из холодильника минеральную воду. – После такого дела холодненькой водички выпить – самое оно.
Маша готова была забиться под стол при виде того, как почти всегда спокойное лицо тети Светы начало наливаться кровью. На ее памяти были несколько таких случаев, и по опыту она знала, что в этот момент лучше оказаться подальше от эпицентра скандала. Помнится, ее мать месяц заикалась после стычки с Громовой.
Артур отхлебнул пива, поморщился.
– Пиздец котенку, да?
– Что? – начала вставать со своего места Светлана Петровна.
–
В гостиную ввалился Паша – с мокрыми волосами, в майке и шортах.
– А, мам, привет, - помахал он рукой. – Как доехала?
– Хорошо, - голосом Громовой можно было замораживать лед. Или азот.
– Я думал, ты позже приедешь. Ведь на одиннадцать договаривались?
– В час у меня самолет из Домодедово.
– Снова в путь-дорогу, - Павел понимающе усмехнулся, залез в холодильник, достал упаковку с колбасой. – О, и продукты привезли. Цены тут, конечно, лом. Маш, тебе как спалось?
– Да, - только и могла сказать девушка, двигаясь вместе со стулом к выходу.
– А, ладно. Давайте позавтракаем, а потом поговорим.
– Чего говорить, - спокойно, выпрямившись, словно палку проглотила, сказала Громова. – И так все ясно. Ты, смотрю, с ориентацией определился?
Паша посмотрел на мать непонимающе, потом расхохотался.
– Ты про Артура что-ли? Ну да, как раз о нем и хотел поговорить. Но сначала завтрак.
Еду поглощали в полном молчании.
Маша едва дождалась, пока остальные перестанут жевать, вскочила и засобиралась.
– Ой, мне некогда, я пойду, ладно?
– Иди-иди, - мать Паши кивнула. – Нам тут есть что обсудить, и думаю, молодой девушке будет неприятно слушать те слова, что я скажу.
– Может и я пойду? – Артур сделал вид, что встает.
– Сидеть!
– Ша, уже никто никуда не идет, - согласился парень, как ни в чем ни бывало делая себе еще один бутерброд. – Вы зря не едите этот сыр, он великолепен. Нежный вкус, аромат… Нет? Ну ладно, мне больше достанется.
– Наглец, - отреагировала Громова.
Паша на все это смотрел с улыбкой. Даже головная боль, мучившая его вот уже почти полгода, немного отступила.
– Я провожу, - поднялся он. – Маш, все взяла?
– Да, - девушка готова была оставить все, лишь бы сбежать.
– Ну и отлично.
– Маме привет передавай, - Громова постучала пальцами по столу. – Вернусь из Индии, к вам заеду.
– Да, обязательно, тетя Света. Я пойду?
И не дожидаясь ответа, девушка выскочила за дверь. Паша отчего-то погрозил кулаком Артуру и вышел следом.
Оставшиеся за столом провели следующие несколько минут в молчании. Лицо Светланы Петровны ясно говорило, что ни в какие разговоры до возвращения сына она вступать не будет. А Артур, ничуть этим не смущаясь, продолжал завтракать.
Наконец мазда выехала со двора, Павел вернулся, уселся за стол, сжав руки в кулаки.
– Ну? – грозно посмотрела на него мать.
– Мама, давай еще раз. Это Артур. Артур Громов. В некотором роде родственник папы, а не то, что ты подумала.
Светлане Громовой приходилось оперировать больных под обстрелом, когда шальной снаряд, или наоборот, пущенный слишком прицельно, мог разнести операционную вместе с больными, врачами, оборудованием и медсестрами в клочки. И самообладание ей не изменяло.