На другом берегу
Шрифт:
Но вечерами, стоило мне переступить порог дома, я первым делом шла на кухню и доставала новую бутылку вина. А потом лежала на полу, слушала тишину квартиры и гудящие голоса соседей за стеной.
Засыпала под утро, вставала с похмельем, чистила зубы и жевала жвачку, чтобы не было запаха.
Оценки в университете у меня съехали, но все равно преподаватели, старались сильно мне их не снижать, проявляя понимание.
А я честно старалась как могла, я обещала своей маме закончить университет.
Мое состояние, сравнимое с анабиозом,
Одним из вечеров, на работе, я тренировала клиента, который был очень заносчивым. Он любил показать свои амбиции, мог уколоть и как бы невзначай, унизить тренера.
Вадим, кто обычно тренировал его, сегодня не вышел, так как сильно простыл и миссия по тренировке невыносимого клиента досталась мне, так как весь тренерский штаб, быстро ретировался, сославшись на занятость.
– Меня зовут Айлин, Вадим заболел, сегодня я с вами буду тренироваться.
– Почему меня не поставили в известность что мой тренер, которому я доверяю, не выйдет сегодня? Не думаю, что ты компетентна! Я не хочу, чтобы ты тренировала меня, – бросил мне в лицо это наглец, с чуть перекошенным носом.
– Я понимаю что вы привыкли проводить тренировки с Вадимом и если не против, то давайте начнем заниматься со мной. Я думаю, что вы будете довольны нашим занятием!
– Я еще раз повторяю, что не хочу, чтобы меня тренировала ты! У вас что, в таком крупном фитнес-клубе, нет нормальных тренеров-мужчин?
– К сожалению, сейчас все заняты! Если хотите, вы можете перенести занятие на другой день, когда выйдет Вадим.
– Ты мне не смеешь указывать, поняла? Я не хочу, чтобы со мной занималась какая-то чурка!
После этих слов, моя невозмутимость куда-то делась и волна сокрушаемого гнева за сказанные неадекватом слова, за боль потери, поднялась изнутри моего тела. Я даже не поняла как, но я быстро замахнулась и мой небольшой кулак, врезался в перекошенный нос наглого клиента.
На пол брызнула кровь.
В тот момент мне было все равно. Будто это происходило с другой Айлин. Началась суета, мужчину пытались оттащить от меня, подошедшие ото всюду тренера и клиенты спортивного зала. Ненавистный мне клиент орал и порывался ударить меня в ответ, а я стояла как громом пораженная своей дерзостью, где-то вдалеке чувствуя нарастающую боль от костяшек пальцев.
Начался скандал, пришел директор фитнес-клуба, пытаясь замять конфликт и уговаривал клиента не писать заявление на меня в полицию, ссылаясь на недавно произошедшую трагедию в моей жизни.
Потом, когда удалось успокоить мужчину льдом, для его еще больше перекошенного носа и бесплатным годовым абонементом, меня вызвал к себе директор.
– Айлин, я не могу оставить тебя на работе, даже не смотря на твою ситуацию. Я все понимаю, да и знаю, что он оскорблял тебя. Но этот Игорь, какой-то там шишка и если он будет видеть тебя в зале,
– Хорошо, Антон Юрьевич. Я все понимаю.
Собрав свои вещи, я вышла в приближающийся декабрь. Снежинки кружили легким вихрем и ложились на ледяную землю. Теперь я лишилась работы. И почему мне так все равно?
Три дня я не ходила в университет. Просто не могла подняться с кровати. Лежала и курила в потолок. В дверь позвонили. Потом еще и еще раз. Это была Юля.
– Почему ты не берешь трубку, я звонила тебе сто раз! Ты не сказала мне, что тебя уволили из-за какого-то козла!
Юля подошла ко мне и обняла, окутав сладким ароматом своих духов.
– Я не хотела расстраивать тебя.
– Ты сидишь здесь одна, куришь в квартире, почти ничего не ешь. Тебя уволили с работы. Черт тебя дери, ты даже не плачешь! Сколько можно носить в себе этот мешок! Разве твоя любимая мама, хотела бы, чтобы ты так убивала себя? Она всегда хотела видеть тебя счастливой и сильной.
– Я сильная.
– Это не сила Ален! Это не сила, носить в себе этот груз, вечерами бухать вино и делать вид, что ты сильная. Сила, если ты встанешь на ноги. Сила если ты выплачешь свою боль, за мать, за отчима, да даже за работу, будь она неладна. Что ты молчишь? И смотришь на меня своими пустыми, мертвыми глазами! Ты жива, ты слышишь ты жива! Да твои родители мертвы. Но ты жива. Очнись уже! Очнись! – и Юля так тряхнула меня несколько раз, что мои ноги подкосились и я осела на пыльный пол.
Подруге показалось, что этого мало и она продолжила. – Ты ни разу после смерти своих близких, не сходила на могилу, не отнесла цветка! Ты закупорила себя в этой боли. Ты что забыла, что у тебя есть отец!? Да, много времени прошло. Но, я уверена, он помнит тебя, слышишь? Ты не одна!
– Я не одна, – прошептали мои губы.
Я почувствовала, как шарик лопнул, а вернее огромный шар внутри меня. Как будто его кто-то пырнул ножом и плотина прорвалась. Из глаз скатились две слезинки, а потом водопад нескончаемого потока, полился из меня. Я слышала жуткие рыдания, вперемешку с хрипами и воплями. Юля держала меня, пока я неистово рыдала и причитала о своей потере. Не знаю, сколько мы так просидели на пыльном полу, но я почувствовала, что мне стало легче.
– Мама перед отъездом чувствовала, что не вернется. Сказала мне, что если ее не станет, найти отца. Но как я найду его, я даже не знаю адреса? Только имя и фамилию и что семья его влиятельная.
– Тебе надо поискать в маминых документах. Может, она где-то спрятала адрес или какие-то записи, – предположила подруга.
– Все может быть. Но даже если я найду его, как я приеду в его дом, в его семью, совсем чужая?
– Ален, он твой отец. Не забывай! И даже если он окажется не тем, каким ты его представляла, ты всегда можешь вернуться обратно.