На фланге линии Маннергейма. Битва за Тайпале
Шрифт:
Как уже было заведено, с наступлением сумерек финны контратаковали советские подразделения и выбили их оттуда. Основной причиной неудачи оказалась потеря трех пулеметов, прикрывавших красноармейские роты. Два из них были разбиты в процессе боя, а третий оставлен на подступах к окопам врага. Командир отделения Сенько попытался ночью вытащить брошенную «матчасть», но был замечен вражеским дозором. Вызванный минометный огонь разбил оставленный пулемет и контузил самого Сенько. Он пролежал на снегу без сознания несколько часов, пока не был вытащен из-под огня своими сослуживцами.
Бессмысленные жертвы опять осуждались из Москвы, снова ставилось на вид командирам полков, дивизий, самому Грендалю: «…частная атака была проведена 21.01 командованием 3-го стрелкового корпуса. Корпус, наметив сразу захватить до восьми ДОТов, втянул в эту операцию до двух полков. Для характеристики неподготовленности и неорганизованности этой атаки
1. Никто не проработал самым тщательным порядком предстоящую атаку.
2. Комсостав не был проконтролирован в способности правильно и грамотно решить задачу, поставленную командованием корпуса.
3. Взаимодействие отсутствовало. Во время контратаки противника на 5-ю стрелковую роту, захватившую ДОТ № 7, артиллерия не вела огонь по контратакующим, мотивируя тем, что плохая видим ость…» [58]
А противник, то есть финны, видя, что напор советских частей начинает постепенно усиливаться, и ожидая дальнейшие попытки прорвать свои позиции, продолжали работы по возведению дополнительных укреплений. К началу февраля саперные части капитана Такала оборудовали в тылу вторую оборонительную линию, пролегшую в изрядно поредевшем лесу деревни Рииска в полукилометре от передовой. Среди финских солдат и офицеров она получила название «линия Такала», по имени своего «производителя работ».
58
Тайны и уроки Зимней войны / Под ред. Золотарева В. А. СПб.: Полигон, 2000.
И только в феврале, когда вся мощь советского оружия обрушилась на финских защитников Тайпале, они поняли, что, несмотря ни на что, январь был очень и очень спокойным месяцем войны…
«Ворошиловское наступление» Грендаля
С началом февраля все советские войска, сосредоточенные на Карельском перешейке, были готовы начать наступление, чтобы раз и навсегда покончить с упорно обороняющимися на линии Маннергейма войсками противника. На всем протяжении Северо-Западного фронта орудия стояли практически колесо к колесу. Танковые части были собраны в мощный бронированный кулак, способный смести все живое на своем пути. Пехота, наводнившая прифронтовую полосу, ждала приказа о начале решающей атаки. За плечами красноармейцев была немилосердная боевая учеба, во время которой они на морозе, достигавшем в середине января минус 25–30 градусов по Цельсию, тренировались блокировать финские ДОТы. К концу января в части стали поступать установленные на лыжах броневые щитки, называемые самими бойцами «личным бронетанком». Первые тренировки действий штурмовых групп с этими щитками показали, что, несмотря на определенную защиту солдат, которую они обеспечивали, передвигаться по глубокому снегу, толкая вперед сорокакилограммовую конструкцию, было очень нелегко. Красноармейцы быстро уставали, замедляли темп атаки и тем самым подставляли себя под удар теоретического противника.
В соответствии с постулатами военной теории началу генерального наступления должна предшествовать определенная подготовка. В первые дни месяца около восьмидесяти советских бомбардировщиков нанесли массированный налет на финские позиции, превратив и без того изуродованный ландшафт Теренттиля и Кирвесмяки в картину, напоминающую поверхность Луны. Через пару дней в тыл финских войск в район Пюхяярви, что в километрах тридцати от передовой, была заброшена разведывательная группа из дюжины бойцов 201-й парашютной бригады, которую тут же засекли финны. Приземлившиеся парашютисты даже не успели оторваться от преследователей на значительное расстояние. Финны окружили их и после короткого боя уничтожили все двенадцать человек. Обыскивая тела, финские солдаты удивились некомпетентности или глупости советского командования, выславшего сюда эту диверсионную группу. Район Пюхяярви был наводнен тыловыми службами, и остаться незамеченным там не представлялось возможным. По некоторым сведениям, эта группа под командованием младшего лейтенанта Богданова должна была обеспечить высадку подразделений 201-й воздушно-десантной бригады. Группа потерпела неудачу — и десантирование в тыл финских войск не было осуществлено.
После всех этих событий на фронте на несколько дней наступила зловещая тишина, предвещавшая как оборонявшимся, так и готовым к атаке войскам ничего иного, кроме предзнаменования новой бури, сулящей смерть.
3 февраля 1940 года, когда первые, пока еще разведывательные атаки советских полков уже начались практически по всей линии Маннергейма, командующие 7-й и 13-й армиями были вызваны в Москву на военный совет под председательством Сталина. Целью этого совещания было определение тактических и стратегических задач армий в период решительного штурма на Карельском
Из воюющих подразделений в тыл стали отправлять военнослужащих старших возрастов, чтобы заменить их молодыми и крепкими красноармейцами из вспомогательных частей. На фронт направлялись все новые и новые сформированные отряды. Правда, народная молва, распространявшаяся всегда лучше и быстрее телеграфа и официальных сводок, уже по всей стране довольно точно обрисовала положение дел на подступах к линии Маннергейма. Поэтому и отдача у призванных в ряды РККА была соответствующая. После проверки одной из прибывших из Белоруссии в качестве пополнения дивизии, 8-й стрелковой, Грендаль пришел в ужас. Выполнять указания Ставки с такими солдатами означало подписывать в первую очередь им, а как следствие, возможно, и себе смертный приговор. Призрак неудачи 4-й дивизии, оставившей половину своего личного состава на декабрьском льду Суванто-ярви, вновь замаячил перед ним. Доклад командарма в Ставку о моральном состоянии 8-й дивизии убедительно показывал, что победы с такими пополнением добиться нельзя: «Командир 9-й роты мл. лейтенант Жданович перед выходом роты из Ленинграда напился пьяным, ушел из роты, в силу чего рота отправилась без него. В начале роту повел выделенный начальником штаба батальона комвзвода Шанько, но он также вскоре из роты сбежал. Таким образом, рота пошла без средних командиров и в значительной степени этим объясняется то обстоятельство, что из 9-й роты к месту сосредоточения не прибыло 50 человек, а в 8-й роте — 42 человека.
В частях дивизии имеется ряд случаев антисоветских высказываний со стороны отдельных военнослужащих и нарушений воинской дисциплины, но должных мер к пресечению этого со стороны комиссара дивизии принято не было. Военком дивизии полковой комиссар Бурилин проявляет исключительное спокойствие и инертность.
В дивизии перед выходом на марш командным составом и политаппаратом не были выполнены такие элементарные правила, как подгонка полученных валенок. В связи с этим есть факты, когда красноармейцы носят валенки без портянок, одевая их на босую ногу. А это привело к потертости ног и к отставанию бойцов на марше» [59] .
59
Тайны и уроки Зимней войны / Под ред. Золотарева В. А. СПб.: Полигон, 2000.
Никто не хотел идти на бойню. Никто не хотел расставаться с жизнью во имя непонятных и противоречивых целей.
Но все эти проблемы решались. Созданный Сталиным за годы советской власти аппарат умел расправляться с несогласными сынами своего народа. Проблема посерьезнее оставалась за линией колючей проволоки, по ту сторону фронта — финнов пропагандой и расстрелами не возьмешь. Поэтому подготовительная работа на передовой продолжалась полным ходом.
Кстати, пропагандистскую обработку финнов политуправление 13-й армии вело почти всю войну. Вперемежку с бомбардировками и обстрелами время от времени советские самолеты сбрасывали над траншеями врага кучи листовок, предлагающих им предать анафеме «клику Маннергейма — Таннера» и присоединиться к «Народно-освободительной армии Отто Куусинена», дабы вместе с ней строить новую Финляндию, «свободную от гнета помещиков и капиталистов».
В ближайших к фронту тыловых зонах советских войск, т. е. прямо у реки в Коуккуниеми, и на противоположном берегу озера Суванто, и на холмах Неосаари, словом, не в одном и не в двух местах, были установлены передвижные громкоговорящие установки. Их репродукторы дублировали изложенные в листовках призывы к защитникам Теренттиля и Кирвесмяки. «Стреляйте в офицеров и переходите на сторону Красной армии!»— доносилось на приличном финском языке.
Помимо всей этой «музыки», короткое затишье на окаймленном Тайпалеен-йоки выступе нарушали лишь редкие огненные всполохи отдельных орудий да спорадические перестрелки дозоров, к которым добавлялось не прекращающееся гудение моторов советских самолетов-разведчиков, находящихся в воздухе целыми днями.