На Гемме
Шрифт:
– В общем передай ему, – медленно заговорил я, – что Ковалев мог чем-нибудь и болеть. Я нашел у него в ранце какие-то лекарства. Возможно, доку покажется это интересным.
– Хорошо, капитан. Я забегу к нему сейчас же.
– Да, и заодно порасспроси о Командоре. Как он там и вообще?… Я хочу сказать, пусть док не торопится. Ну, ты меня понимаешь?… Генерал – не простой человек, и ему нужно качественное лечение. Так что никакой спешки, никаких сверхактивных препаратов.
– Еще бы, – Раскин подмигнул мне. – Сверхактивные препараты – вещь чреватая. А лучшее средство от ожогов –
Я удовлетворенно кивнул. Кол действительно был понятливым парнем. Экран аппарата погас, но некоторое время я еще сидел перед видеофоном, размышляя над сказанным. Отчего-то коротенький этот диалог вдохнул в меня силы. Окружающий мир заметно поголубел, а бесчисленные морщины разгладились. Я люблю, когда меня любят, и не люблю обратного. А здесь, на «Цезаре» многие дружили со мной всерьез – то есть как могут дружить мужчины с мужчинами. Я верил им, они мне, и с особой ясностью я вдруг осознал, что с такими ребятами, как Кол, я просто не имею права останавливаться. Я был не один, за мной шли люди.
Линдокса, офицера, помогавшего мне на станции, я нашел не сразу. Пришлось побеседовать с парочкой часовых, которые, по-моему, испытали шок, узнав, что я запамятовал звание одного из офицеров. Просто имя и фамилия им ни о чем не говорили. Все приобретало звучание и смысл лишь с непременным добавлением воинского звания. Уразумев специфику препятствия, я решил рискнуть и наобум наградил Линдокса званием лейтенанта. Увы, я попал пальцем в небо и тем не менее кое-какие струны в их памяти затронул. С облегчением выдохнув, часовые поведали мне, что лейтенантом Линдокс был два, а то и три года назад, теперь же он штабс-капитан и личный порученец генерала. В заключение они доходчиво объяснили, как его найти, а когда я уже намеревался уходить, оба неожиданно и враз отдали мне честь. Вот такие дела творились на нашем корабле!..
По счастью, означенный штабс-капитан пребывал в мирном одиночестве, что пришлось весьма кстати, потому что вопросы, которые я для него подготовил, не терпели посторонних. Сам Линдокс по необъяснимым причинам вызывал у меня доверие. Он охотно выполнял мои поручения и в немалой степени способствовал укреплению гражданской власти на корабле. По некоторым нюансам я сделал вывод, что он тоже не прочь избежать столкновения с карликами. Для меня этого было достаточно. Линдокс не был стопроцентным военным. В нем явственно проглядывал человек, а с человеком всегда можно найти общий язык. К этому я и стремился.
– Капитан? – он вежливо шагнул мне навстречу, и узкое лицо его на мгновение утратило сосредоточенное выражение. Губы дрогнули в слабой улыбке, что-то блеснуло в глазах. – Кажется, вы хотели узнать о степени нашей готовности? Могу сообщить, что группа поисковиков укомплектована. В том числе и вашими добровольцами, как вы просили. Или кто-то из них будет нужен здесь?
– Нет, Линдокс, я думал поговорить с вами о другом, – повернувшись, я проверил, насколько надежно прикрыта дверь и приблизился к офицеру вплотную.
– Скажите откровенно, Линдокс, что вы знаете о Тиме?
– О Тиме?… –
– В общем… он сержант, в его подчинении находится особое подразделение, – офицер посмотрел на меня долгим взглядом. – А почему он вас заинтересовал?
– Вы не догадываетесь?
Некоторое время он молчал. Может быть, прикидывая, насколько можно довериться мне, а возможно, просто припоминая что-нибудь примечательное о сержанте.
– Не знаю, что вы имеете в виду, но… в некотором смысле Тим – фигура загадочная. У него прекрасная аттестация, но он… Видите ли, я не замечал, чтобы у него водились друзья среди рядовых. А вот с полковником Брандтом он здоровается за руку. В последнее время Командор приблизил его к себе, но какие из этого делать выводы, я, честно говоря, не знаю.
– Может быть, он просто карьерист? Крутится где надо, говорит, что просят…
– Нет, – Линдокс покачал головой. – Он, безусловно, умен, но на карьериста не похож. Скорее можно поверить в дружбу между ним и Командором.
– Дружбу? Вот это новость! Неужели генерал способен с кем-нибудь дружить?
– Извините, но мне не хотелось бы обсуждать эту тему.
– Что ж, не будем, – я прошелся по комнатке. – Тогда ответьте мне, Линдокс, считаете ли вы, что карлики по-прежнему здесь, на планете?
Он ответил, не колеблясь:
– Если даже это и так, то лучше им не показываться нам на глаза.
– Вот как? Но почему? – я был удивлен.
– Вы сами знаете. Иначе не затевали бы этой опасной игры с Командором, – Линдокс усмехнулся. – Мы прибыли сюда с целью нанесения ответной атаки. Превентивный удар и все такое.
– Но, кажется, нам удалось избежать этого, не правда ли? Стало быть, наступила пора мирных переговоров?
– Не думаю, – Линдокс посмотрел мне прямо в глаза. – Видите ли, я полагаю, что земляне вообще не готовы к подобного рода переговорам. Вне зависимости от того, с кем их придется вести. Поэтому лучшее, что могут сделать сейчас карлики, это потихоньку исчезнуть.
– Довольно категорично, однако!
– Вероятно, я разочаровал вас?
– Во всяком случае не желанием высказываться откровенно, – я улыбнулся. – И поверьте, я признателен вам за эту откровенность.
Линдокс опустил голову. Медленно, словно размышляя над каждым словом, проговорил:
– Наверное, странно слышать подобное от личного порученца генерала, но я все-таки скажу… Я не уверен, что космоцентр не пришлет сюда еще одного Командора. Поэтому так или иначе финал угадывается плачевный. Как для карликов, так и для вас.
Я проглотил его слова со спокойствием, которое далось мне не просто. Еще один Командор и еще одна десантная бригада! Великолепно!.. Новость была отменной, и не сомневаюсь, отменное наказание ожидало того, кто выпустит эту новость наружу. Но Линдокс знал, что делал. Он продолжал стоять передо мной все в той же несколько напряженной позе, с серьезностью на лице и поблескивающими умом глазами – стойкий оловянный солдатик, готовый отвечать за свои слова, даже перед самим Командором. Я не верил в мрачные прогнозы Линдокса, но переубеждать его находил невежливым. По крайней мере сейчас.