На глубоких виражах
Шрифт:
По дороге в столовую я обратил внимание на новенький самолет, стоявший в сторонке. На хвосте у него красовалась крупная цифра “9”. Это был ЛА-5 - одна из последних моделей истребителя. В это время вообще в нашу воздушную армию стали прибывать самолеты нового типа: ЯК-7, ЛА-5, Пе-2 и ИЛ-2.
Новенький истребитель однако уже успел побывать в серьезной потасовке. На его плоскостях зияли пробоины.
– Ого!
– удивился я.
– Где это тебя так?
Возившийся у самолета летчик выпрямился и обернул ко мне смуглое,
– Да понимаешь, - с легким акцентом заговорил он, осторожно утирая испачканной рукой лицо.
– Навалились со всех сторон. Дыхнуть не давали,
Я покачал головой. В пробоины свободно пролезал кулак.
Летчик быстро закончил свои дела, и мы вместе пошли в столовую. Так состоялось мое знакомство с Володей Микояном, летчиком соседнего истребительного полка, который базировался на нашем же аэродроме.
Микоян уже слышал обо мне от своих товарищей и принялся расспрашивать о последних боях. Сам он воевал недавно, окончил школу летчиков и вот попал на фронт.
Мы шли по узенькой тропинке. Планшеты, едва не задевая землю, привычно хлопали по ногам
В столовой было пусто: многие летчики еще не вернулись из полета. Мы сели за длинный стол.
Днем летчики не пьют. Ни один не соблазнится рюмкой перед полетом. А нам в этот день еще предстояли вылеты… Другое дело вечером, когда нужно дать разрядку натянутым до предела нервам.
За обедом я спросил Володю, где он получил такие пробоины.
– Понимаешь, по глупости чуть не пропал. Мальчишество! Сбил одного и - видишь ли - захотелось посмотреть, как он горит. Вот тут-то мне и дали! Как только живой остался?!
О новом истребителе он отзывался похвально, однако и эта машина была тяжеловата. На вертикальном маневре она проигрывала “мессершмиттам”. Относительно боя на виражах Володя высказался, то это все-таки оборонительный маневр. Надо преследовать немцев и на вертикалях, лишить их излюбленной манеры… Я заспорил. Бой на виражах отнюдь не оборонительный. Если только навязать врагу свою волю… Конечно, желательно не отказываться и от боя на вертикалях, но пока что, с такими самолетами…
– Простите, - перебил меня Володя, поднимаясь из-за стола.
За ним пришли.
В этот день поговорить нам больше не удалось. Не закончив обеда, Володя наскоро попрощался, схватил шлемофон и побежал к своей “девятке”. Срочный вылет. Такое у нас случалось частенько.
Начальника политотдела Восьмой воздушной армии генерала В. И. Алексеева все летчики уважительно звали Батей. Василий Иванович не только знал всех “стариков” своей армии, но и их семьи, со многими матерями и женами он регулярно переписывался, посылал посылки. У меня, например, до сих пор сохранилась с ним самая теплая дружба…
Прилетев на наш аэродром, генерал Алексеев спросил капитана Луганского,
– В воздухе, - озабоченно ответил Кузьмичев, Долго
Был одиннадцатый час утра. Я успел сделать два боевых вылета.
Когда вернулся, нам с ребятами принесли завтрак прямо к самолетам. Мы расположились на земле.
– Вон они, - сказал комиссар полка И. Ф. Кузьмичев, - Идемте.
– Нет-нет. Пускай спокойно поедят, - остановил его генерал.
Через некоторое время Алексеев взглянул часы.
– Ну, пошли.
Я издали заметил на поле аэродрома знакомую фигуру генерала. Батя, наклонив голову, неторопливо шагал к нам.
Летчики вскочили. Я коротко доложил.
– Как дела?
– расспрашивал генерал.
– На самолеты не жалуетесь?
– А чего жаловаться? Летаем. Но если будут получше этих - не откажемся.
– Скоро, скоро, товарищи, все будет, - сказал Батя.
– Был большой разговор с конструкторами, Понимаете?.. И вообще скоро все будет иначе.
В словах генерала был намек на какие-то изменения в обстановке. Уж не наступление ли? Наконец-то! Скорей бы уж!
Закончив расспросы, генерал на минуту замолчал и переглянулся с Кузьмичевым. По лицу полкового комиссара скользнула одобрительная усмешка. Батя полез в планшет и достал новенький партийный билет, Я сразу догадался и невольно вытянулся по стойке “смирно”. Генерал поздравил меня со знаменательным событием, по-отечески похлопал по плечу:
– Много говорить не буду, но такое у человека бывает раз в жизни… Ладно, спрячь и пошли-ка в сторонку.
Закончив, так сказать, официальную часть, Василий Иванович принялся расспрашивать меня о семье. К тому времени жена с дочкой сумели добраться до Алма-Аты и прислали мне весточку.
– Смотри, как все хорошо получается, - порадовался вместе со мной Батя.
– Дай-ка мне их адресок.
В это время над полем взвилась ракета: на вылет! Я осекся на полуслове и вопросительно поглядел на генерала.
– Ну, ничего не поделаешь, - сказал он.
– Сам понимаю. Давай, беги. Смотри, ребята уж… Я, может быть, дождусь тебя!
– крикнул он вслед. Кузьмичев потом рассказывал, что Батя долго ждал возвращения нашего звена, но так и не дождался. Времени было в обрез, в ему в этот день предстояло побывать в нескольких полках.
Генерал Алексеев не зря намекал на близкие перемены. О том, что в скором времени наши войска перейдут к решительным действиям, говорило многое: непрерывные пополнения в летном составе и технике, сугубо засекреченная концентрация мощных резервов танков и пехоты, а, главное, тот боевой наступательный дух, который постепенно овладевал каждым бойцом, каждым командиром.
Особенно радовало нас, что авиационные полки получили большое количество новых самолетов-истребителей, летные данные которых позволяли нам теперь вести бой не только на виражах, но и успешно применять вертикальный маневр…