На горе Четырёх Драконов
Шрифт:
Гулям слушал бабушку не прерывая. Ему не хотелось огорчать её.
Он мог бы рассказать ей многое. Ведь они уже не раз рвали там абрикосы и постоянно жарили вкусную толстую рыбу из хауза, которую Сабир научился ловко ловить.
Но так как он был настоящим мужчиной и умел в нужных случаях промолчать, он ничего не сказал бабушке и решил сам кое-что у неё разузнать. Ведь до сих пор никто из ребят не знал, что дом на горе — мазар, святое место.
— А что находится внутри мазара? — спросил он осторожно.
—
Гулям сморщился при одном упоминании об аллахе.
Вечно бабушка пугает им.
А бабушка подтолкнула ногой орех, задержавшийся на берегу арыка, и он поплыл вслед за своими братьями, раскачиваясь, словно крохотное судёнышко.
Гулям, вздохнув, поглядел ему вслед. Вот и обрадовал бабушку!
Вечером Гулям рассказал друзьям об этом разговоре.
— Мой дед тоже выкинул орехи, — сказал сердито Хамид, — но сначала он каждым орехом стучал по моей голове. Вон видите, какая шишка вскочила на лбу?
Ребята с уважением ощупывали шишку и сочувствовали другу.
— У нас в доме нет стариков. Никто меня и не спросил, откуда орехи, — сказал Джабар.
— А мне их даже в комнату внести не дали, — вздохнул Шоды. — Братишки и сестрёнки налетели как грачи, рассыпали все орехи во дворе и давай бить камнями.
Мальчики засмеялись, потому что хорошо знали ребятню во дворе у Шоды. Туда хоть мешок орехов принеси, всё равно через пять минут ничего не останется. Саранча!
— Помните, — сказал Сабир, — мы как-то давно спрашивали учителя, кто такой аллах и зачем он велел соблюдать уразу — великий пост — целый месяц? Помните, что ответил тогда учитель: «Аллаха выдумали ишаны, выдумали для того, чтобы его именем обирать простой народ… А ураза — вредный обычай. От неё люди слабеют и болеют…»
— Помню, — отозвался Гулям, — я ещё рассказал об этом бабушке, и она целую неделю проклинала учителя.
— А дед несколько дней не пускал меня в школу, — добавил Хамид. — Отец тогда был на пастбище вместе с твоим, Гулям, и только случайно приехал и застал меня дома. Он здорово поругался с дедом, а потом пошёл к учителю, у которого сам учился когда-то, и рассказал ему, что дед заставляет меня делать намаз. И до сих пор дед и слышать не хочет об учителе.
— Надо пробраться в мазар и поглядеть, кто там лежит в могиле, — вдруг предложил Гулям.
Ребята несколько минут смотрели на него молча. Потом все вскочили.
— Давайте посмотрим!
— Может, там ничего и нет. А старики просто так говорят, пугают нас.
Решили утром отправиться на гору как будто за диким щавелём.
На прощание Гулям предупредил:
— Только вначале пойдём в другую сторону. А потом огородами проберёмся
В поход
На рассвете в бабушкином саду, где она растила тёмно-красные, почти чёрные, розы, жёлтые бархотки и огромные петушиные гребешки, раздалось воркование голубки.
Так нежно ворковала эта птичка, что бабушке Дилинор захотелось встать и бросить несколько зёрен неутомимой певунье.
Она бесшумно отворила дверь в сад и увидела не голубку, а… Хамида, который, присев под розовым кустом, ворковал, полузакрыв глаза.
— Ах ты негодник! — закричала бабушка Дилинор. — Что ты делаешь в моём саду?
Испуганный Хамид вскочил и вытянулся перед бабушкой. Его брови смешно топорщились. Даже сквозь тёмный загар можно было видеть, как он побледнел.
Шутка ли — столкнуться с бабушкой Гуляма ранним утром в её собственном саду! Она может очень рассердиться и пожаловаться деду.
— Мы сговорились с Гулямом пойти сегодня… за… за… — растерявшись, путался Хамид. Ведь не мог же он в самом деле сказать бабушке, что ребята идут к мазару, чтобы заглянуть в могилу святого. А теперь так, с ходу, он не мог ничего придумать и поэтому страшно перепугался.
От крика бабушки проснулся Гулям. Вот он уже встал за её спиной и нежно обнял.
— Золотая моя, — сказал он таким голосом, какого Хамид никогда не слышал, — ко мне пришёл гость. А ведь ты сама говоришь: гость — посланец самого аллаха. Так дай нам немножко айрана и лепёшек, которые ты печёшь лучше всех в кишлаке. Мы позавтракаем и уйдём на конюшню. Сегодня наша очередь чистить не только Вали, но и других жеребят.
Бабушка недоверчиво обернулась к внуку. Но лицо его было ласковым и безмятежным, и она успокоилась.
И кроме того, у бабушки Дилинор были большие слабости, в которых она не хотела сознаться даже себе самой: она очень любила угощать и была неравнодушна к лести. Если её лепёшки называют самыми лучшими…
— Ну, ступай, ступай в комнату, — уже мягче обратилась она к Хамиду. — Я принесу вам сейчас завтрак.
Через полчаса ребята выходили из дома. На прощание бабушка Дилинор ласково говорила Хамиду:
— Ты не засиделся у нас, маленький гость, и всё же сумел рассказать бабушке Дилинор много интересных историй. Ты мог бы погостить ещё…
Тут Гулям не стерпел. Повернувшись к бабушке, он сказал весело:
— Гость нужен хозяину как воздух. Но если воздух входит и не выходит, хозяин умирает…
Бабушка не успела опомниться, как сорванцы, смеясь, выскочили за калитку и помчались вдоль деревенской улицы.
— Они что-то затеяли, конечно, они что-то затеяли, а я, глупая, опять поверила! — вздыхала бабушка.