На горизонте – твоя любовь

Хайд Нетта

– Зеленый чай, – говорит Эван.

Парень удивленно смотрит на нас, словно не привык к подобным заказам в данном заведении, а затем кивает и отправляется в сторону барной стойки.

– Вам нравится находиться в таком состоянии? – спрашиваю его, склонившись вперед.

– Это единственное состояние, которое я заслуживаю.

– Вы так уверены? Ваш друг, Джеймс Каттанео, тоже так думает? – специально спрашиваю его, замечая резкую смену его настроения.

– Ненавижу эту фамилию! – гневно выпаливает он и неожиданно для меня стучит ладонью по столу.

– Тут я вас полностью поддерживаю, – откидываюсь на спинку стула и смотрю перед собой.

– Он тоже

обманул вас? Или забрал что-то очень важное? – спрашивает он.

– Можно и так сказать. Но мы пришли сюда для того, чтобы я вас выслушала, ведь так? Рассказывайте все, что хотите.

«Это может быть полезным, Эван, очень полезным для дальнейших действий.»

– Как я сказал ранее: у меня была дочь – Беатрис Стоун, – начинает он, – вы, возможно, видели ее в компании самого страшного сына Каттанео – Хантера, – говорит он, а в моей голове яркими картинками вспыхивают моменты из прошлого: то, как Хантер доказывал, что между ним и Беатрис никогда и ничего не было; то, как он неосознанно заставлял меня ревновать, находясь рядом с ней; то, как я увидела их вместе на мероприятии, которое оказалось их помолвкой.

– Он должен был жениться на моей Беатрис, но в день свадьбы произошла та жуткая авария, в которой она и водитель погибли на месте, – говорит он, а я, услышав слово «водитель», невольно сжимаю руки в кулаки.

«То есть мой брат запомнился всем лишь фоновым объектом? Водителем? Телохранителем? Пешкой в чьей-то игре? Потрясающе…»

– Я до сих пор уверен, что авария была подстроенной! Уверен на все сто, но у меня нет никаких доказательств. Ничего: ни камер на месте ДТП, ни регистраторов у проезжающих в это время машин, ни очевидцев. Нет ни-че-го. Вы только подумайте, как могло произойти авария с участием машин жениха и невесты, которые ехали отдельно? Но по какой-то причине машина жениха ударилась о столб, позволив дальше жить Хантеру и Джеймсу, а машина моей дочери – взорвалась. Согласитесь, это даже звучит абсурдно?

– Возможно, вы правы.

– А знаете, что я получил вместо слов поддержки со стороны Каттанео в день похорон моей Би? – спрашивает, делая глоток горячего чая.

Я отрицательно качаю головой, желая узнать больше подробностей.

– Я до сих пор помню, как, похоронив свою дочь, приехал к нему в больницу с апельсинами и яблоками, думая, что смогу разделить с ним свое горе и поддержать его, ведь он тоже пострадал в той аварии. Кроме того, я был уверен, что он любил Беатрис как свою собственную дочь, – говорит он, а по его глазам я замечаю, что он уходит глубоко в воспоминания того дня. – Он сказал, что моя дочь закончила так, как ей было суждено. Он сказал, что очень хорошо, что моя дочь скончалась в день свадьбы, обеспечив компании возможность получить не просто слова поддержки со стороны клиентов, а крупные пожертвования, которые значительно повысили наш доход. Все, что для него было важным – не друг, потерявший самое ценное, не то, что он лишился способности ходить, а деньги… Ему всегда их было мало. Я был идиотом, что не замечал этого раньше, а сейчас понимаю, что такой человек, как Джеймс, готов продать даже своих сыновей, лишь бы заработать лишнюю сотню баксов.

– Это ужасно. Мне очень жаль, что это произошло с Беатрис, – я не лгу, я действительно испытываю глубочайшие сожаления его потери. Хоть я и не испытывала к этой девушке теплых чувств, но потерять своего единственного ребенка при подозрительных обстоятельствах – самое страшное, что может произойти с родителем.

Он несколько секунд молчит, а затем продолжает

рассказывать, а я – выслушивать каждое слово, за которым прячется не просто обида, а сильнейшая боль, неспособная прийти к чему-то теплому и приятному.

– Может это паранойя, но я начал думать, что это он приложил все усилия, чтобы таким образом избавиться от лишних людей в своей жизни. Зная его, он мог сделать все, что ему заблагорассудится, лишь бы достигнуть своей цели. И у него получилось. Убрав Би, он избавился и от меня.

Удивленно смотрю на него, пытаясь понять, что он имеет в виду.

– Я тогда очень сглупил. До свадьбы Би и Хантера, мы заключили с ним соглашение об объединении наших компаний в одну более крупную. Тогда мне это казалось хорошей перспективой, но теперь… теперь, кажется, что я слепо верил своему «другу», который шел к своей цели, не взирая ни на что. Я ненавижу его. Если бы у меня были силы, я сделал бы все возможное, чтобы отплатить ему, забрать все, что у него есть, растоптать и смотреть на то, как он будет страдать.

– Он отнял ваш бизнес?

– Я сам его отдал, идиот, – приглушенно говорит он.

– Вы так уверены в этом?

– Я не появляюсь там очень давно. Я не принимаю никакие решения, не участвую в сделках, не подписываю никакие документы. Я просто трачу свою никчемную, убогую жизнь на алкоголь, пытаясь вымолить прощение у своей мертвой дочери.

– Вы думаете, ваша дочь была бы счастлива, узнав, что вы так проводите свое время? Думаете, она бы радовалась тому, что вы убиваете себя? Думаете, она хотела для вас такого будущего? – начинаю забрасывать вопросы в ядерную воронку, которая, надеюсь, вскоре даст реакцию.

– Нет.

– Знаете, когда я потеряла всех своих близких, я не допускала мысль о том, что они желали моей смерти. Я понимала, что им бы хотелось видеть меня сильной и продолжающей жить дальше. Каждый день, когда мне было особенно тяжело, я представляла, как они подбадривают меня, как гордятся моими победами. Это помогало мне находить силы, даже когда, казалось бы, их не было, – стараюсь подержать его, открыв самую малость своей души. – Думаю, ваша дочь тоже хотела бы, чтобы вы были счастливы и сохраняли надежду, – добавляю я, пытаясь вселить в него немного света. – Она бы хотела, чтобы вы жили полной жизнью, несмотря на боль утраты. Подумайте о том, как вы можете сохранить ее память, оставаясь живым и находя смысл в каждом новом дне.

Он молчит, словно переваривает каждое сказанное мною слово. Но я не останавливаюсь и делаю контрольный выстрел.

– Вы ведь понимаете, что наша встреча была не случайной, мистер Стоун? И я сейчас не о играх судьбы и прочей ерунды, которая могла бы сойти за совпадение. Я знала, что в этот день и в это время вы будете на кладбище, – начинаю выкладывать свои карты перед ним. – До самолета у меня осталось не так много времени, поэтому я хочу сделать вам одно предложение, и вы вправе отказаться, если его условия покажутся вам неподобающими и сомнительными.

– Вы знали? – удивленно спрашивает он, словно не верит, что такая особа, как я, способна на такую актерскую игру.

– Конечно, мистер Стоун. Прошу прощения, что в самом начале нашей встречи ввела вас в заблуждение, – искренне приношу извинения. – Однажды, я все вам расскажу более подробно, но сейчас мне нужны ответы на вопросы. Готовы ли вы жить дальше? Готовы ли вы показать своему «другу», что он не имеет права с вами так поступать? Готовы ли вы вернуться и доказать всем, что отец Беатрис – не заядлый пьяница, который сдохнет у могилы своей дочери с очередной бутылкой дорогущего алкоголя?