На графских развалинах
Шрифт:
Грек сделал выразительное лицо.
– Кто я? Да упаси меня Бог, – соврал он и тут же, чтобы не дать Ритуле опомниться, спросил: – Не было, говоришь? – недоверчиво глянул Грек на толстушку так, как только может глядеть ревнивый муж на жену, которую уличил в измене.
Барменша Ритуля улыбаясь, положила Греку на плечи свои тяжелые руки. Хоть Грек ей и никто, всего лишь кавалер на одну ночь, но все равно приятно когда мужчина тебя вот так ревнует. Ведь в мужской ревности есть своя прелесть.
– Ой, какой ты интересный. Да что ты, миленький? – как бы с
– Кем? – нахмурился Грек.
– Ну деньги мы ему платили. Не понимаешь что ли? Каждый месяц хозяйка нашего кафе отстегивала ему. А потом Фома пропал куда-то. Говорили, что его посадили. Ну я не знаю точно. Может и не посадили. Но я его давно не видела. А сегодня он зашел. Хотел о чем-то поговорить по старой дружбе с нашей хозяйкой, но она уже уехала. И он попросил меня позвонить ему, когда она будет на месте. Вот и все. А ты уж вбил себе в голову всякую чушь. Глупенький, – она потрепала Грека по волосам и глядя прямо в глаза, спросила: – Ну что, выпьем по чуть-чуть? Или сразу в постель?
Пить Сан Санычу не хотелось. Он чувствовал, что если проглотит в себя хоть еще каплю, то все, что было выпито до этого вместе с салатом попрет из него обратно. И уж тем более ложиться с толстушкой в постель он не собирался. Скосив глаза на электронный будильник, стоящий на телевизоре, он увидел, что время было – половина двенадцатого. Анютка возвращалась с вечерней смены в начале первого. Теперь Греку надо было завладеть записной книжкой барменши и как можно скорей слинять из ее квартиры, чтобы вернуться домой до прихода Анютки. Иначе грандиозного скандала не избежать.
– Может, ты примешь душ? – предложил Грек толстушке, полагая, что таким образом у него появится время покопаться в ее сумочке. От самой барменши он уже кое-что узнал про парня, теперь не мешало бы заглянуть в ее сумочку и по быстрому смыться.
– Душ? – спросила барменша, причем, произнесла это так, словно только сейчас узнала, что он есть в ее квартире. Но тут же сориентировавшись, она ухватила Грека за руки, вытаскивая из комнаты в коридор. – Можно и душ принять. Только вместе с тобой, – вдруг добавила она то, чего никак не входило в планы Сан Саныча Грека. Он понял, что если у них дело дойдет до душа, то ему ни за что не вырваться от толстушки до самого утра. А тогда, это будет катастрофа для его семейной жизни. Ведь перед Анюткой придется отчитываться за проведенную вне дома ночь.
– Постой, постой, Ритуля, – Грек ухватился рукой за дверной косяк, видя, что они с толстушкой уже в коридоре. Дверь в ванну находилась от них всего в двух шагах. И оттуда Греку уже не вырваться. Причем, барменша так крепко прижала Сан Саныча к себе, что он почувствовал, как горечь из живота его стала подниматься к горлу, вот-вот готовая вырваться наружу. Он задрал голову и сделал несколько глубоких вдохов. Потом сказал барменше:
– Погоди, Рита. Давай так: ты иди в ванну, а я тебе тут сюрприз приготовлю? – предложил Грек.
– И какой он у тебя? Твой сюрприз? Это интересно, – барменша Ритуля плотоядно улыбнулась, облизала
– Увидишь. Ты иди, – кивнул Грек на ванну.
– Ладно, – согласилась Ритуля, тут же в коридоре сбросив с себя платье, и явив Греку свои дородные телеса.
Сан Санычу нравились полные женщины, но не такие. В барменше лишних было как минимум килограмм сорок. Вот если бы сбросить их и тогда бы она была ничего, внушал он себе.
А сейчас он даже охнул от увиденного. Хлопнув Ритулю по ее огромной заднице, в точности как это сделал Костя Фомин в кафе, Грек сказал, улыбаясь:
– Не теряй время, лапочка. Иди, – легонько подтолкнул он толстушку к двери в ванну.
Как только она вошла, от переполнявшего счастья что-то напевая себе под нос, Грек на цыпочках прошмыгнул мимо двери в прихожую, где на вешалке висела Ритулина сумочка. Пришлось немного повозиться с застежкой, прежде чем Грек открыл ее. Записная книжка лежала тут.
Грек полистал ее. В ней были записаны, номера каких-то накладных, количество отпущенных порций и литры ликероводочной продукции и пива. Нетрудно было догадаться, что Ритуля знала толк в своем деле и была далеко не легкомысленной особой, раз вела такую бухгалтерию для себя. Но сейчас эти все порции, килограммы и литры не интересовали Грека. Ему был нужен номер сотового телефона Фомина. Его Грек нашел на последней странице. Парень записал его собственноручно.
– Вот он, номерок. Сейчас мы перепишем его… – проговорил Грек, пошарив во внутреннем кармане своего пиджака. Его записная книжка лежала там, а вот авторучки не оказалось. И тут Грек вспомнил, что уходя из кабинета, оставил ее на столе. Едва не взвыл от досады. Перетряхнул сумочку барменши, надеясь в ней найти авторучку, и не нашел.
– Ну что ты будешь делать, – вздохнул он, пару раз повторив телефонный номер Фомина, и понял, что может не запомнить его. Сейчас от выпитой в кафе водки в голове творится такое. А утром, когда он проснется, все может быть по-другому и память может подвести.
Грек не долго думал, как ему быть. Услыхал из ванной голос толстушки:
– Милый, я уже готова. Готовь свой сюрприз.
– Сейчас. Сейчас приготовлю, лапуля, – довольно громко произнес Грек и вырвал из записной книжки страницу с номером. Повесив сумочку на прежнее место, он быстро открыл входную дверь и выбежал из квартиры.
Обернувшись в полотенце, Ритуля вышла из ванной и осмотрелась, не находя Грека. Тишина в двух других комнатах и кухне, казалась ей подозрительной.
– Милый?! – позвала она, зайдя в каждую из комнат, потом в кухню. Потом выбежала в прихожую и увидела, что нет ботинок, в которых Грек причухал сюда.
– Вот, сучок усатый! Это действительно сюрприз. Сбежал, – проговорила она разочарованно, сорвав с себя влажное полотенце и швырнув его на пол. Сейчас ей хотелось выбежать на улицу, догнать этого усатого мужика, у которого она даже не спросила имя, и задушить его на месте.