На графских развалинах
Шрифт:
– А я-то дура, тру себя мочалкой, намывалась… – проговорила она разочарованно и зайдя в кухню, прямо голой уселась за стол. Налила из бутылки в стакан водки. Горестно вздохнув, поднесла стакан к губам.
– Вот и верь мужикам.
От одной мысли, что ей придется пить в одиночестве, а потом одной лежать в постели, коробило Маргариту. Но еще больше коробило непонимание, почему усатый мужик сбежал. Ведь ничем вроде не обидела его. Наоборот, приласкать хотела.
Поставив пустой стакан на стол, она
Войдя в комнату, она открыла шкаф. Пошарила.
Деньги лежали там, где Рита их положила.
– Ничего не пойму, – хмыкнула она, осматриваясь и не находя ничего такого, что бы указывало на то, что усатый ловелас шарил по квартире. Даже золотые перстни, цепочка и серьги, лежали в серванте в чашке, где она обычно их хранила.
– Трахать меня он не стал, – говорила она, расхаживая по комнате голой. – Водки не выпил. Тогда зачем вообще, приходил ко мне? Чего ему, козлу, надо было?
В растерянности Рита села на диван, вспоминая недобрым словом Сан Саныча Грека.
А Сан Саныч Грек в это время резво скакал к дому. Дожидаться автобуса он не стал. Можно было проехать пару остановок, но Грек решил сократить путь и бежал дворами, напрямки. И все-таки, как не спешил он, оказаться дома вперед Анютки не получилось.
Вбежав на этаж и еще толком не переведя дыхания, Сан Саныч сунул ключ в замочную скважину, попытался провернуть его, и не смог. Это означало одно, его драгоценная гражданская супруга уже пришла домой и закрыла дверь изнутри.
Грек вздохнул и нажал на кнопку звонка.
– Ну что ты будешь делать.
Казалось, Анютка поджидая его, стояла у двери. Открыла быстро, посмотрела на него и сразу лицо сделалось сердитым.
– Анечка, ты уже пришла? – нежно заворковал Грек, почему-то почувствовав себя неуютно в собственной квартире.
– Ты где был? – строго спросила Анна, пристально глядя в его черные глаза, которые только и могут, что лгать. По крайней мере, она считала, что ей Грек лжет чаще, чем другие мужики своим женам.
– На работе, Анюта. Где же я еще могу быть, радость моя. Вот к тебе спешил… – не договорил он, заметив, что уж слишком пристально Анна на него глядит.
– Значит, на работе? – переспросила Анна еще строже.
Грек не моргнув глазом, кивнул.
– А это вам на работе раздают? В качестве премии? – произнесла Анна с издевкой и подвела Грека к зеркалу.
Сан Саныч глянул и обомлел. На его правой щеке красовался отпечаток поцелуя толстой барменши. След губной помады четко вырисовывал контур пухлых губ.
– Да это… – Грек запнулся, не зная, чего соврать.
– Решил налево от меня сходить? – гневно спросила Анютка и так глянула на усатого майора, что тот вжал голову в плечи, как будто ожидая
– Все, – решительно сказала Анна. – С меня хватит твоих выходок. То ты возвращаешься с работы пьяный, а теперь вот, – она ткнула пальцем Греку в щеку и толкнув его с прохода, пошла в комнату. – Я сейчас же уйду от тебя и живи, как хочешь, идиот усатый. На работе он был. Да от тебя водкой разит, как от алкаша.
– Ну правильно, – неуверенно произнес Грек. И тут ему в голову пришла спасительная мысль, и он соврал: – Да мы день рождения отмечали, если хочешь знать.
– День рождения, кого? Верблюда в зоопарке? У кого еще могут быть такие огромные губы? – зло усмехнулась Анна, достав из гардероба сумку. В нее она намеревалась уложить свою одежду.
– Да мне что, жить не где что ли? Ты забыл, у меня ведь есть своя квартира. Нашел себе домработницу. Сготовь ему. Постирай. А он приходит зацелованный. Видеть тебя не могу, – Анна отвернулась.
А Грек чуть не заплакал.
– Анечка?!
– Уйди с глаз моих.
Грек шмыгнул в ванну, открыл воду, чтобы Анютка не услышала и достав из кармана сотовый телефон, набрал номер приятеля Лехи Ваняшина. Мог бы набрать Федора Туманова, но все дело в том, что Анютка уже познакомилась с женой подполковника Дашей. Пару раз они даже бывали у них в гостях, и Даша ни за что не станет выгораживать Грека и врать.
Другое дело – Леха Ваняшин. Бабник, каких свет не видел. Сегодня с одной, завтра с другой. Его подружек Анютка не знает. Грек позвонил ему.
Голос Ваняшина зазвучал из трубки с недовольством.
– Грек, ты охренел? – первым делом поинтересовался Леха. – Ты знаешь, сколько времени. Я в гостях у девушки. Только мы с ней хотели, сам понимаешь чего. А тут ты звонишь…
– Леха, друг, выручай, – взмолился Грек, наскоро пересказав ситуацию, в которой очутился. – Анютка вещи собирает. Уйти хочет. А характер у нее знаешь какой? Стальной, как у меня. Уйдет, так больше не вернется. Помоги, Леша.
Ваняшин хотел сказать, что как раз у Грека характер и не стальной. Но решил не перебивать. Дослушать.
– Ну, а от меня-то что требуется? Чтобы я в ножки перед ней упал и попросил не уходить? – пошутил Ваняшин.
– Леша, уговори свою подружку, пусть она скажет моей Анютке, будто это она меня поцеловала. Ну на дне рождения у тебя…
– У меня? – Ваняшин прокричал так громко, что Грек зашипел в трубку:
– Да не ори ты, как резанный.
– Придурок! Ты хоть помнишь, когда у меня день рождения?
– Конечно, помню, – сказал полушепотом Грек.
– Зимой, – напомнил Ваняшин, не обращая внимания на сказанное Греком. – А сейчас – лето.