На грани безумия

Стоун Кайла

— Вау, — воскликнул Ноа. — Я под впечатлением.

Бишоп усмехнулся.

— У нас есть еще три комнаты, еще более забитые, чем эта.

Ноа знал, что церковь Кроссвей предоставляет самый большой продовольственный склад в округе, но он не понимал, насколько большой.

— Как вы…?

Бишоп пожал плечами, но в его глазах светилась гордость.

— Не надо ставить мне это в заслугу. Это страсть Дафны. Это она так усердно работала все эти годы — собирала вещи, организовывала волонтеров, заставляла меня выделять все большую и большую

часть бюджета на нужды общества. Она всегда говорила, что правительство не будет многого стоить, если что-то пойдет не так на самом деле. Ну, тебе не обязательно выслушивать это от меня. Она здесь.

Дафна повернулась со своего места у окна. Она запихнула по банке спагетти, тунца, зеленой фасоли и две коробки спиральных макарон в пластиковый пакет для покупок.

— Рада снова тебя видеть, Ноа. И я тебя, Майло.

— Привет, мисс Дафна, — сказал Майло.

— И я тебя, Дафна. Вижу, ты держишь Бишопа в узде.

— Всегда. — Дафна передала полный пакет через прилавок пожилой супружеской паре с Ближнего Востока, которым было около семидесяти лет. — Держите, мистер и миссис Амари. Следите за тем, чтобы оставаться в тепле. И помните, что вы можете прийти в церковь вечером, если вам нужно.

Ноа удивленно поднял брови.

— Еще одно молитвенное собрание?

Бишоп криво усмехнулся. Он был одет в свою обычную гавайскую рубашку, поношенную кожаную куртку и джинсы. Единственным признанием жестокой погоды был серый шарф «Детройт Лайонз», обмотанный вокруг толстой шеи.

Он всегда говорил, что ему не нужна шапка, что его волос достаточно, чтобы голова оставалась в тепле. Даже в старших классах он часто приходил в школу в шортах и футболке в разгар зимы. Он отличался от остального человечества своим метаболизмом.

Они дружили с первого года учебы, когда оба, вместе с Джулианом Синклером, попали в старшую школу. Джулиан и Бишоп никогда не ладили, но ради Ноа терпели друг друга.

Аттикус Бишоп был сложен как полузащитник, на позиции которого он и играл. На поле он слыл монстром, но за его пределами оставался одним из самых добрых и мягких людей, которых Ноа когда-либо знал.

В армии он несколько лет служил капелланом, а затем вернулся домой, чтобы служить своей церкви и обществу с той же преданностью и неустанной энергией, с которой он служил футболу и своей стране.

— У нас есть большой генератор, который мы купили на аукционе несколько лет назад после того, как шторм отключил электричество на пять дней, — поделился Бишоп. — В любом случае, Дафна говорит, что отапливать пустую церковь будет преступлением. И ты знаешь, я никогда с ней не спорю.

— Это правда! — отозвалась Дафна с усмешкой в голосе. — И пусть он не пытается убедить тебя в обратном.

Дафна была пухленькой и фигуристой, с широкой лучезарной улыбкой, искренним смехом и теплой смуглой кожей, которая, казалось, светилась. Как и ее муж, она излучала заразительную энергию и обладала природной способностью пробуждать лучшее в других.

— Этого

запаса хватит надолго тебе и твоей семье.

— Вот моя семья. — Бишоп жестом показал на добровольцев, собирающих еду, затем на очередь людей снаружи. — Мы открываем церковь на закате каждую ночь и впускаем всех, кому нужно безопасное, теплое место для ночлега. Прошлой ночью к нам пришло почти тридцать человек. Мы приняли несколько семей с маленькими детьми на неопределенный срок.

— Как скоро у вас все закончится?

— Три или четыре недели, минимум. Мы поступили умно, во всяком случае, Дафна, и запаслись дизельным топливом. Слава богу, генератор старый. Я слышал, что некоторые из более новых моделей тоже не работают.

— Да, не работают. Во всех новых моделях генераторов стоят компьютерные чипы. Они тоже сгорели, как и все остальное. Солнечные батареи Майеров и Рика Рейнольда также не работают. Наверное, потому что они были подключены к сети, когда она отключилась. — Ноа смахнул тающий снег со лба. — Однако большая часть «Винтер Хейвена» все еще пользуется солнечной энергией.

— Рад за них, — проговорил Бишоп, и, в отличие от остальных жителей города, он говорил искренне. — Есть еще какие-нибудь новости? Например, что случилось, и кто это с нами сделал?

— Пока никаких новостей, — ответил Ноа. — Тина Ганди возилась с радиоприемником Дейва, и вчера он заработал. Правительство пока ничего не сообщает. В основном это слухи и домыслы. Большинство людей на радио, похоже, согласны с тем, что это ЭМИ-атака, и она затронула большую часть страны.

— Мы узнали, что Национальная гвардия охраняет границы штата. Они работают над расчисткой дорог и восстановлением линий снабжения. На основных автомагистралях, ведущих в крупные города и из них, установлены контрольно-пропускные пункты.

— Ну, это уже что-то, во всяком случае. А что насчет Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям? Губернатор?

Шеф Бриггс предоставил им отчет этим утром.

— Мы установили контакт с офисом губернатора. Но мы не смогли установить радиосвязь, нам пришлось отправить туда наших ребят. Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям работает над распределением помощи, но логистика затруднена. В первую очередь они сосредоточены на густонаселенных центрах, а затем добираются до сельских городов и деревень. Губернатор не сказал нам, сколько времени пройдет до прибытия помощи. Я сомневаюсь, что он вообще знает.

— Губернатор сказал, что есть сообщения о грабежах и угонах вдоль всех основных автомагистралей. В городах много грабежей, ограблений и бандитских разборок. Наши офицеры попали в засаду на обратном пути по шоссе I-94. Их держали на мушке, забрав оружие и снегоходы. Вот почему им потребовалось так много времени, чтобы вернуться.

— Слава Богу, они в порядке, — рассудительно заметил Бишоп. — Как дела в городе? Вы закончили перепись?

Ноа поднял брови.

Бишоп махнул рукой.