На грани искры
Шрифт:
С горем пополам, оцарапав бок экипажа о ствол какого-то дерева, я всё-таки вывел его на дорогу, а потом уже забрался на место возницы. Вопросы, конечно, у кого-нибудь возникнут, но я надеялся, что останавливать меня никто не станет. Если всё же это случится — так честно отвечу, что везу этих людей к стражникам.
Мне повезло ещё несколько раз. Во-первых, никого по пути в город я не встретил. А всё потому, что этот лес почти примыкал к нашей школе, и все в курсе, что в нем только школьникам и место. Вскоре показались знакомые места, и, не выезжая на большие улицы, я
По плану, что я составил, пока лежал обездвиженный, здесь и буду дожидаться Санни. Чтобы не привлекать лишнего внимания, место возницы я освободил и какое-то время просто ходил вокруг экипажа.
Выходной день — ученики туда-сюда снуют: кто-то с прогулки возвращается, кто-то уходит. Меня, конечно, заметили, но ни я, ни экипаж подозрений не вызвали. Иногда за учениками, которые рядом живут, приезжали слуги, и повозки подолгу стояли у ворот.
Время близилось к ужину, а Санни всё не появлялся. Понятно, бабушка его накормит, вот он и не торопится. А я только позавтракал, обед пропустил. Но больше всего меня жажда мучила. Отойти никуда не мог, так что продолжал терпеливо ждать друга.
Наконец он подъехал на семейной коляске, что-то буркнул сопровождающему, поправил сумку за спиной и направился к входу.
— Санни! — окликнул я его и поманил к себе.
На лице друга сразу засияла радостная улыбка, но продержалась ровно до того момента, пока я не ввёл его в курс дела.
— Может, твоя тётя ничего такого и не совершала, — подвёл я итог. — Но меня схватили и увезли в лес.
— Нужно их зельем правды опоить, — сразу решил Санни.
— Они ни двигаться, ни разговаривать не могут, — напомнил я.
— Ах да! — сообразил он. — Тогда дадим зелье стражникам, и они их расспросят.
— И что мы скажем? Что сами его сделали? Это незаконно. К тому же хочу напомнить, что все цветки-времянки похитили в лагере, а у нас в зелье это один из главных компонентов.
— Скажем, что мне бабушка дала, — мгновенно поменял решение Санни, но тут же спохватился: — Нет, нельзя, её наверняка спросят.
— Заодно и нас заставят выпить наше же зелье и все наши секреты узнают, — вздохнул я.
— А без зелья ничего узнать не получится. — прикусил губу Санни, размышляя.
— Думаешь, мы единственные, кто может его изготовить? — усомнился я. — Речь идёт о смерти советника Правителя. Для такого дела нужного зельевара отыщут, а то и не одного. Меня другое беспокоит — как бы ты вместе с семьёй не пострадал.
— Если я тётку отвезу, то сразу стану хорошим, — мотнул головой Санни. — Поехали уже к стражникам. Эти ещё не скоро очнутся?
— Не в курсе. Я периодически заглядывал — сидят, глазами моргают, не шевелятся.
— Проверить ещё раз не помешает, — заявил друг и полез в экипаж.
Попутно он просмотрел все вещи, сложенные под лавкой, и кошели у мужчин.
— Им не нужно, а нам пригодятся, — решил Санни, забирая монеты и передавая их мне.
В сумочке тёти он копался особенно тщательно — мало ли какие предметы у неё там находятся? Ничто не должно сделать семью причастной к её поступкам.
Определённые сомнения у меня, конечно,
Открыв, он замер не хуже сидящих в оцепенении фигур в экипаже. И глазами точно так же хлопал.
— Эт-т-то оно? — прохрипел Санни, протягивая мне футляр.
Лежащая в нём стеклянная колба, наполненная чем-то серебристым, похожим на ртуть, не оставляла сомнений в причастности тёти к убийству советника Правителя.
— Клади осторожно назад. И поехали уже, — скомандовал я.
— Подожди, записку в привратницкой на всякий случай оставим, — немного притормозил меня друг.
Это он правильно сообразил. Мало ли как дело повернётся. Пусть в школе знают, где мы и почему не пришли на занятия. Мне бы ещё попить где-нибудь. Эту проблему решили просто, остановившись напротив кондитерской. Санни взял целый пакет булочек и кувшин морса. Заплатил не только за напиток, но и за сам кувшин, половину которого я сразу и выдул.
Пару раз по пути к управлению стражников мы умудрились не вписаться в повороты, оцарапав экипаж ещё сильнее. В последний раз чуть было колесо не потеряли, когда лошади особенно сильно дёрнули.
Возница, ехавший навстречу, крикнул нам вслед что-то нелицеприятное. Нам же было без разницы, главное довезти предполагаемых преступников, а их имущество не наша забота.
Колбу с зельем обездвиживания пришлось вынуть из мешка и приготовить для сдачи стражникам. Оставался невыясненным ответ на вопрос: зачем я его вообще с собой носил? Договорились с Санни, что я якобы хотел попробовать, как оно действует на собаках. Рецепт зелья, мол, нашли между страницами книги, купленной недавно в лавке, и решили сварить.
Такой листок с записью действительно имелся. Санни для себя переписал. Причём он указал там не золотые нити, а прожилки листьев ленивца, зарисовав, в какой последовательности их нужно складывать. Мы были готовы показать этот листок любому проверяющему. Главное, чтобы нам вообще поверили и не выгнали взашей.
Санни оказался прав. Стоило сказать, что эти люди могут быть причастны к смерти советника Правителя, как все вокруг активно забегали.
Особый упор я сделал на то, что Санни хоть и племянник этой женщины, но её поступок осуждает и привёз тётку к стражникам. Сам Санни особо отметил, что его родственница маг иллюзий. Когда очнётся, сможет принять вид хоть самого главы стражи, хоть Правителя.
Это тоже учли, пообещав нам, что преступников продержат под таким хорошим зельем оцепенения до самого утра, пока не прибудет команда из столицы. Посыльного с сообщением туда уже отправили. Оставалось лишь ждать.
Наши показания записали, но отпускать нас никто не собирался. Мы так и просидели всю ночь на скамье в стражницкой, доедая булочки и прикидывая варианты развития событий.
Про посещение бабушки Санни лишь немного рассказал, пояснив, что там всё сложно, а в свете новый ситуации и вовсе непонятно.