На грани краха
Шрифт:
С каждым шагом он погружался все глубже в снег. Сумка с запасными патронами прибавляла Лиаму вес. Его снегоступы все еще болтались на спине, прикрепленные узлом паракорда.
Свежий адреналин хлынул в кровь, когда он накачивал свои горящие бедра, подгоняя себя все сильнее и сильнее. Следовало найти время, чтобы надеть снегоступы. Теперь уже слишком поздно.
Второй двигался быстрее, чем он. Никто не бегал по такому снегу. Это походило на кошмарную погоню через густое желе или глубокую воду.
А Лиам бежал медленнее, чем раньше. Когда-то никто не
Неважно. То, что он потерял в скорости, он восполнит упорством, выносливостью и решимостью.
Второй добрался до главной улицы. Он барахтался по центру дороги, высоко поднимая колени, почти прыгая. По обе стороны улицы лежали снежные курганы высотой с его голову.
Менее чем в ста ярдах от них, из-под навеса бензоколонки, отделились четыре темные фигуры. Четверо врагов. Все вооружены. Лиам различил четкие очертания бейсбольных бит и винтовок. Четыре колеблющихся луча фонарика пронзили темноту.
Адреналин зашкаливал, Лиам заскочил за припаркованный автомобиль и убрал нож в ножны. Он почистит его позже. Достал свой «Глок».
С одним в патроннике и полным магазином у него восемнадцать патронов. Три предварительно заряженных обоймы по семнадцать патронов лежали в легкодоступном подсумке его рюкзака. Плюс два конфискованных пистолета и все патроны, которые у них оставались.
Шум сейчас не имел значения. Его уже заметили.
Второй подошел к остальным и дико жестикулировал, тыча пальцем в сторону библиотеки, его голос звучал как невнятный крик на ветру. Еще крики.
Остальные повернулись в сторону Лиама и подняли оружие.
Пятеро нападавших бесстрашно пробирались по центру улицы. Они не разделились. Никто не отступил назад, чтобы прикрыть остальных.
Мародеры — это не обученные солдаты, не вражеские комбатанты или повстанцы. Просто панки и хулиганы.
Но это не значит, что они не опасны. Или что им не повезет. Это он усвоил на собственном опыте.
Лиам пробирался вперед в темноте, двигаясь перебежками от машины к машине, используя их в качестве своего прикрытия.
Вскоре он приблизился на тридцать ярдов, и бандиты потеряли его из виду в кромешной тьме и снегу.
— Куда он, черт возьми, делся? — крикнул крепкий латиноамериканец.
— Он был прямо здесь! — прокричала уже женщина. — Я видела его всего секунду назад.
— Я убью его! — в ярости заявил Второй. — Я вырву его чертовы глазные яблоки! Он убил Мейсона и Пита! Я знаю это!
— Как он смог опередить тебя? — спросил третий парень, такой молодой, что его голос все еще ломался.
— Там оказалось слишком темно! — запротестовал Второй. — Он убил Мейсона! Что я должен был делать?
— Будьте внимательны! — Четвертый мужчина, невысокий и толстый, нес дробовик, прижатый к плечу, и с каждым шагом медленно сканировал окружающие здания через прицел. — Он может быть где угодно.
Лиам пробрался за «Хонда Аккорд» и добрался до минивэна устаревшей модели. Снег лежал так
Он находился уже в пятнадцати ярдах.
Лиам присел за опорой двигателя и уперся руками в капот. Он вгляделся в падающий снег и увидел голову первого противника — грузный латиноамериканец, оранжевая шапочка надвинута на уши, без капюшона.
Лиам дважды нажал на спусковой крючок.
Глава 49
ХАННА
День восьмой
Ханна забилась в угол. Подтянула колени к вздувшемуся животу, прижалась позвоночником к книжному шкафу, набалдашники твердых обложек тыкались в ее поясницу сквозь пальто.
Она дрожала, прислушиваясь к звукам снаружи. Холод проникал в ее кожу под одеждой, хотя по обе стороны от нее лежали кресла-мешки.
Миновало несколько минут. Она точно не знала, сколько прошло времени. Ей было страшно. Она скучала по Призраку. Ханна надеялась, что он в безопасности, надеялась, что с Лиамом все в порядке.
Шум постепенно проникал в ее сознание.
Мягкий стук ботинок по ковру.
Она подняла голову, моргая в темноте.
Скрип. Стук опрокинутого стула.
Лиам вернулся? Она открыла рот, но из него не вырвалось ни звука. Какой-то первобытный инстинкт заставлял ее молчать. Ханна не хотела выдавать себя, пока не узнает наверняка.
Шаги приближались.
Пульс громко стучал в ушах. Она затаила дыхание, напрягая слух.
Крики и вопли вдалеке. Теперь они казались громче, интенсивнее, злее.
Шаги прекратились.
Щелчок.
Ханна затихла.
Щелк, щелк, щелк.
Ее сердце стало холодным, как глыба льда.
Он.
Он здесь. В библиотеке. С ней.
Глава 50
ХАННА
День восьмой
Тошнотворно-сладкий аромат гвоздичных сигарет захлестнул ее разум.
Ей нужно двигаться. Она должна двигаться прямо сейчас, черт возьми.
Ужас приклеил Ханну к месту. Он найдет ее, причинит боль, сделает хуже, чем когда-либо. Его самое страшное невозможно представить, его самое страшное — это зло, которое она знала лучше, чем кто-то еще.
Ее изуродованные пальцы пульсировали знакомой мучительной болью, словно он ломал их заново, сжимая все сильнее и сильнее, наблюдая за ней с опасной улыбкой. Щелк, щелк, щелк.
«Нет! Приди в себя! Ханна, вставай!»
Она стояла на руках и коленях. Ханна не знала, не помнила, как это сделала, но она сдвинулась с места, отчаянно отползая от него, от этого ужасающего звука: щелк, щелк, щелк.
Крышка зажигалки то открывалась, то закрывалась, то снова открывалась, пока он размышлял над тем, как будет мучить ее следующий раз. Ему нравился этот звук. Он возбуждал его.