На грани потопа
Шрифт:
Джордино откровенно скучал. Его мало волновало, что случится на свете через пятьдесят лет. В отличие от друзей, он не видел смысла в копании в прошлом и привык жить настоящим. Руди Ганн, погрузившийся в абстрактные теоретические выкладки, рассеянно пялился в пространство, пытаясь осмыслить последствия перенаселения, с которыми придется столкнуться уже следующему поколению американцев. Питт тоже надолго замолчал, о чем-то усиленно размышляя, потом сухо резюмировал:
— На мой взгляд, джентльмены, дело сводится к тому, что президент в своей неизреченной мудрости вообразил нас всех юными героями, исполненными патриотического пыла и готовыми затыкать дырки в плотине не только пальцами, но и другими частями тела.
Итальянец аккуратно снял обертку с огромной сигары, неторопливо прикурил ее от зажигалки, с удовольствием
— Надеюсь, вода окажется не слишком холодной, а то как бы простатит не заработать?
Адмирал побагровел и чуть не задохнулся от ярости, увидав в зубах Джордино родную сестрицу своих драгоценных никарагуанских сигар, изготовляемых по специальному заказу и ежемесячно присылаемых ему прямо из Манагуа. Сэндекер вот уже несколько лет терялся в догадках, каким образом этот наглец ухитряется таскать их из его личного сейфа, но ни разу не сумел уличить итальянца в воровстве, поскольку при пересчете неизменно обнаруживалось, что адмиральские сигары все до одной на месте. С трудом удерживаясь от нестерпимого желания вырвать ее изо рта Ала и воткнуть обратно тлеющим концом, глава НУМА сердито откашлялся и снова заговорил:
— Перейдем к делу, джентльмены. По прибытии в международный аэропорт Манилы вас должен встретить человек по имени Джон Смит.
— Очень оригинально! — пробормотал Джордино. — Всю жизнь мечтал наконец-то познакомиться с парнем, чье имя постоянно соседствует с моим в регистрационной книге каждого отеля, где мне случалось останавливаться.
Постороннему человеку, окажись он вдруг в обществе четверых мужчин, составляющих высший эшелон руководства НУМА, могло показаться, что те относятся друг к другу не только без должного уважения, но порой и с открытой враждебностью. На самом деле все обстояло совершенно иначе. Питт, Джордино и Ганн безгранично доверяли Сэндекеру, восхищались своим боссом и питали к нему искреннюю любовь, сравнимую разве что с сыновней. Каждый из них без колебаний отдал бы жизнь за адмирала и не однажды рисковал ею, защищая его и своих ближайших друзей. А бесконечные взаимные препирательства и розыгрыши служили лишь внешним фоном, успешно скрывающим их истинные чувства. Слишком независимые и самостоятельные по натуре, чтобы безропотно и без обсуждения подчиняться приказам, они всякий раз с удовольствием затевали никогда не надоедающую им шуточную пикировку, позволяющую и критику в глаза начальству высказать, и юмором блеснуть. Сам же Сэндекер, формально считаясь режиссером, всегда внимательно прислушивался к репликам своих ведущих актеров и с готовностью поддерживал любую исходящую от них разумную инициативу, нередко меняя на ходу собственные домашние заготовки.
— Итак, мы высаживаемся в Маниле и ожидаем появления на сцене Джона Смита в исполнении Шона Коннери, — охотно подхватил и развил Питт реплику итальянца. — Это весь ваш план, сэр, или только вводная его часть?
— Смит проводит вас в док, — невозмутимо продолжал инструктаж адмирал, — где вы подниметесь на борт старого каботажного судна. Сразу предупреждаю, что за невзрачной внешностью скрывается в высшей степени необычная начинка. Впрочем, в этом вы и сами скоро убедитесь. Исследовательская мини-подлодка НУМА «Си дог-два» уже доставлена и погружена. Вам предстоит выйти на ней в море, найти «Юнайтед Стейтс» и произвести детальную фото— и видеосъемку подводной части лайнера ниже ватерлинии. Все ясно или повторить?
— Час от часу не легче! — возмутился Питт. — Детальную съемку, говорите? Между прочим, у него эта самая подводная часть площадью в три футбольных поля, если не больше. За пару суток как раз управимся, если только подручные Шэня не догадаются налепить сенсоров ниже ватерлинии. — Он обернулся к Джордино. — Ну и как тебе задачка, Ал?
— Да проще простого, — лениво отмахнулся итальянец недокуренной сигарой. — Все равно что соску у младенца отобрать. Я вот другого не понимаю: как мы на субмарине-малютке, дающей не больше четырех узлов, угонимся за махиной, развивающей все тридцать пять?
Сэндекер окинул Джордино жалостливым взглядом, каким обычно дарят дебилов, олигофренов и круглых сироток, и раздельно произнес:
— Съемку будете производить в порту, когда «Юнайтед Стейтс» бросит якорь.
— В каком именно? — насторожился Питт.
— Агент ЦРУ
— ЦРУ тоже задействовано?
— А как же?! Президент обязал все силовые ведомства помогать Службе иммиграции и натурализации в расследовании.
— А этот загадочный каботажник с двойным дном кому принадлежит?
— Знаю, о чем ты думаешь, — усмехнулся Сэндекер. — Успокойся, это частное судно и к разведке отношения не имеет. Прямого, во всяком случае. Большего я вам пока открыть не могу.
Джордино выдохнул большое облако табачного дыма, на миг заслонившее пеструю стайку рыбок за аквариумным стеклом, и небрежно заметил:
— Между Филиппинами и Гонконгом около тысячи миль. Старые посудины обычно плетутся со скоростью восемь-девять узлов, из чего следует, что тащиться нам туда суток пять, не меньше. Или не следует?
— Смею вас заверить, джентльмены, — снова усмехнулся адмирал, — что в Гонконг вы прибудете сразу вслед за «Юнайтед Стейтс» и не позднее, чем через тридцать шесть часов после выхода из Манилы.
— Хотелось бы верить в подобное чудо, — скептически поднял брови итальянец. — Лично я на своем веку таких шустрых каботажников еще не встречал.
15
Ровно в одиннадцать вечера по местному времени Питт и Джордино спустились по трапу «Боинга-747», доставившего их в Манилу прямым коммерческим рейсом из Сиэтла. Пройдя таможенный контроль, друзья очутились в главном зале ожидания международного аэропорта имени Ниноя Акино, где перед выходом толпились встречающие с плакатиками в руках или на груди с именами прибывающих пассажиров. На одном из них красовалась надпись большими буквами: «ДЖОН СМИТ».
Возможно, мистер Смит когда-то боролся или поднимал штангу на олимпийских играх в тяжелом весе, но с годами обрюзг и потерял форму, отрастив взамен огромное пивное брюхо, почти на фут выпирающее над потертым ремешком засаленных джинсов. Кирпичного цвета харю — иначе не скажешь! — усеивали многочисленные рубцы и шрамы, а здоровенный шнобель столько раз ломали и плющили в кабацких драках, что его совсем перекосило на левую сторону. Трехдневная щетина покрывала толстые, как у хомяка, щеки и квадратный подбородок. Непропорционально крошечные глазки отливали нездоровой краснотой — то ли от недосыпа, то ли с перепою; грязные черные волосы топорщились на макушке облысевшим ежиком; редкие неровные зубы пожелтели от никотина. Только мощные бицепсы на татуированных ручищах размером со свиные окорока внушали определенное уважение к этому явно опустившемуся типу. Довершали картину промасленная рабочая куртка и драная футболка с давно вылинявшим логотипом неизвестной фирмы.
— Ущипни меня, друг, — шепотом взмолился Джордино. — Или я сплю, или перед нами Черная Борода [20] собственной персоной!
Не обращая внимания на причитания итальянца, Питт приблизился к громиле и учтиво осведомился:
— Вы случайно не нас встречаете? Меня зовут Дирк Питт, а это мой напарник, Ал Джордино.
— Вас, кого ж еще, — осклабился Смит. — Топайте за мной, парни, кэп уже заждался.
Весь багаж друзей состоял из пары легких спортивных сумок со сменой белья и туалетными принадлежностями, приобретенными еще в Сиэтле, поэтому в аэропорту их больше ничто не задерживало. Смит вывел их из здания воздушного терминала на забитую машинами парковку и остановился у потрепанной «тойоты». Микроавтобус выглядел таким разбитым и обшарпанным, будто всю жизнь гробился на горных гималайских трассах. Половина боковых стекол отсутствовала, вместо них окна закрывали кое-как приклеенные изолентой листы фанеры. Красили его в последний раз, наверное, еще на заводе-изготовителе; с крыльев хлопьями сыпалась ржавчина. Но Питт с первого взгляда заметил на колесах совершенно новую резину от американского внедорожника и с нарастающим интересом вслушался в равномерное урчание мощного двигателя, заработавшего сразу после легкого поворота ключа зажигания.
20
Знаменитый пират XVIII столетия.