На грани разума
Шрифт:
– Кто это? – спросил он, войдя внутрь.
Капитан Вудс взглянул на него, подняв глаза от документов, и с уставшим видом ответил:
– Лейтенант, тебя в академии не учили стучаться?
– Пол, кто это был? – переспросил тот, более мягким тоном.
– Миллер, – вздохнул капитан, выпрямившись в кресле. – Только что узнал, что его девушка погибла.
– Это по той аварии? – с лёгкой ноткой сочувствия спросил лейтенант.
– Да, похоже, его разум не выдержал.
– Тело уже опознали? – спросил лейтенант, сделав шаг вперед, и присев на край стола.
–
– Так быстро? – недоверчиво спросил лейтенант, нахмурив брови.
– Всё очевидно, Рик. Машина ударилась в отбойник, парень вылетел, а девушка осталась внутри. Автомобиль загорелся и… Ну ты сам понимаешь как это бывает.
– А парня уже допросили? – уточнил лейтенант, проводя рукой по щетине.
– Да, вчера его допрашивал Мэтьюз.
– Мэтьюз? – удивлённо переспросил лейтенант, его лицо выражало явное недовольство. – Ты серьёзно поручил это дело Мэтьюзу? Пол ты что шутишь?
– Не забывайся, Моралес! – резко ответил капитан, поднимаясь из кресла. – Я начальник, и я принял решение! Мне всё равно, что ты о нём думаешь! – Он на мгновение замолчал, обуздав эмоции, а затем, более спокойно, добавил: – Если тебя так интересуют детали, Рик, сходи к нему и узнай всё сам.
Лейтенант хотел что-то ответить, но решил не разжигать спор. Он кивнул, развернулся и покинул кабинет, чувствуя, что вопрос нужно обсудить отдельно.
Выйдя в коридор, он свернул в туалет, где, включив ледяную воду, умыл лицо, пытаясь унять нарастающее напряжение.
– Мэтьюз… почему именно он? Неужели у нас в участке больше никого нет? – пробормотал он, не ожидая ответа.
Из кабинки послышался смешок:
– С кем ты разговариваешь?
Рик замолчал. Затем отвернулся от зеркала и направил взгляд к кабинкам.
– Хантер? – лейтенант поднял бровь.
– Ты бы хотел, чтобы это был Мэтьюз? – с улыбкой ответил Хантер, выходя из кабинки и застёгивая ремень.
– У вас с ним вечная война, да? – Хантер подмигнул.
– Да уж, – Рик слегка усмехнулся.
И вдруг дверь туалета распахнулась, и в помещение вошёл сам Мэтьюз, окинув обоих взглядом.
– Лейтенант, рад вас видеть, – холодно произнёс он, улыбаясь с оттенком насмешки.
– Справляешься с делами? – съязвил Рик.
– Более чем, – ответил Мэтьюз. – Увидимся позже.
Рик уже направился к выходу, но обернулся и, пристально взглянув на Мэтьюза, добавил:
– Кстати, зайду к тебе позже. Есть пара вопросов.
– Жду с нетерпением, сэр, – ответил Мэтьюз, не скрывая ехидства.
Рик бросил на него холодный взгляд и, не сказав ни слова, вышел, чувствуя, как внутренний огонь только разгорается.
Том открыл дверь своего дома, его руки, дрожащие и ослабевшие, едва справлялись с простыми движениями. Каждая мышца его тела словно отказывалась повиноваться, тело ощущалось тяжёлым, как свинец. Он медленно стянул обувь, оставляя её как попало у двери, и, не заботясь об остальном, побрёл к лестнице, волоча ноги по полу. Он хотел подняться наверх, к своей спальне, надеясь, что там, за закрытой
Не успев даже осознать это чувство, Том вдруг потерял равновесие и, будто в замедленном движении, упал на пол. Он попытался подняться, но тело словно заковало в невидимые цепи. Сила притяжения будто стала невыносимой, давя на него, не давая даже пошевелиться. Он лежал на полу, чувствуя, как в груди нарастает паника, сдавливая лёгкие, лишая его возможности дышать. Его сердце забилось, как бешеное, в такт глухим ударам тревоги, эхом отдающимся в висках.
Том пытался поймать хоть немного воздуха, но каждый вдох превращался в судорожный глоток. Комната начинала темнеть и расплываться перед его глазами, а уши заложило, как перед бурей. На миг ему показалось, что это конец, что его сознание вот-вот угаснет. Но внезапно всё прекратилось. Тишина и лёгкость вернулись, словно эта невидимая сила просто исчезла, оставив его истощённым, но живым.
Он медленно сел, глядя на свои руки, которые дрожали от недавнего шока. Ноги, казалось, вернули ему свою поддержку, и он поднялся, чувствуя, как напряжение не до конца ушло из тела. Шаг за шагом, он двинулся в сторону ванной комнаты, осторожно и медленно, выставив руки перед собой, словно ожидая, что падение повторится. Его мысли путались, не принося никаких объяснений или ответов. Всё, что он мог делать – двигаться дальше.
Том открыл дверь ванной и, перешагнув порог, взглянул в зеркало. На него смотрело чужое лицо. Его собственные черты казались безжизненными, а взгляд – пустым, словно не он сам, а лишь тень. Он медленно поднёс руки к лицу, провёл по щекам, будто пытаясь нащупать остатки своего прежнего "я". Но ничто не возвращало ему ясность или силу.
Он включил холодную воду и, не раздумывая, шагнул под ледяные потоки. Обычно такая вода обжигала кожу, пробуждая тело, но сейчас он чувствовал лишь лёгкое покалывание. Вода текла, омывая его, не вызывая никаких ощущений, будто он находился в каком-то туманном состоянии между явью и сном. Прошло несколько минут, прежде чем он выключил воду, но не спешил покидать ванну, оставаясь сидеть в полном оцепенении. Его тело оставалось в состоянии покоя, пока душа будто блуждала в пустоте.
Внезапно в кармане брюк, брошенных на пол, зазвонил телефон. Не выходя из ванны, Том дотянулся до него и ответил. Это был отец Энни. Услышав его голос, Том почувствовал, как в его груди снова ожила боль.
– Том… – прозвучал глухой, надломленный голос. – Моя девочка… Почему это произошло с ней?
Тишина на мгновение повисла, и сквозь телефонную трубку Том услышал тихий всхлип. Голос отца Энни был полон отчаяния, в нём не было ни злости, ни обиды – только беспомощная скорбь.
– Я всю жизнь трудился для неё, хотел, чтобы она была счастлива. Я старался вырастить её достойным человеком, учил всему, что знал сам… а теперь… – голос дрогнул. – Ради кого мне теперь жить, Том? Как мне вообще продолжать?