На грани разума
Шрифт:
– Ты ведь только что сказал… – начал Том, но Джимми прервал его.
– Да ладно тебе, неважно, – махнул рукой он, хлопнув друга по плечу, как будто это была просто шутка. – Лучше иди спать, а то будешь зевать с утра на своих клиентах.
Том посмотрел на него, полон сомнений и неуверенности. Казалось, его друг собирался на что-то серьёзное, но предпочёл скрыть это. Однако Джимми держал оборону: легкомысленное выражение лица, привычная манера шутить. Том не стал настаивать, но в глубине души почувствовал, что в их разговоре осталось что-то недосказанное, что-то важное.
– Ладно, – вздохнул
Они направились прочь от парка, оставляя за собой воспоминания, которые, казалось, принадлежали уже другому времени.
––
Утро началось бодро и свежо. Пока первые лучи солнца мягко окрашивали мир, птичьи трели наполняли воздух, оживляя тишину нового дня.
Том уже стоял на коврике для йоги, выполняя утренний комплекс. Перейдя из позы "собака мордой вверх" в "собаку мордой вниз", он чувствовал, как тело постепенно наполняется энергией. Закончив упражнения, Том направился в душ. Прохладная вода касалась кожи, принося ощущение бодрости и ясности ума. Он наслаждался этим коротким моментом тишины, позволяя мыслям очиститься, как будто с каждым потоком воды уходит вчерашняя усталость.
Выйдя из душа, Том услышал звук уведомления. Это была Энни. Она написала, что садится в самолет и через десять часов будет дома. Волнение пронеслось по его телу. Ожидание встречи с ней заставляло сердце биться чаще. Он уже не мог дождаться этого момента. Том решил достать кольцо, которое планировал подарить ей. Открыв ящик прикроватной тумбы, он взял маленькую бархатную коробочку с кольцом и, как бы невзначай, заметил старую фотографию. На ней были он и Джимми в школьные годы. Том стоял в ковбойской шляпе, а на голове Джимми красовались игрушечные кошачьи уши. Они смеялись, беззаботно наслаждаясь жизнью. Это было на вечеринке в честь дня рождения Джимми. Том невольно улыбнулся.
– Зачем ты надел эти уши, Джимми? – пробормотал он с теплотой, вспоминая тот день.
Том взял фотографию, чтобы позже поставить её в рамку в гостиной, и, убрав кольцо в карман, направился к своему рабочему столу, при этом бормоча себе под нос:
– Парвати… Как там Парвати?
Он сел за ноутбук, чтобы продолжить составление плана питания для своей новой клиентки. Работая над её программой, Том мыслями постоянно возвращался к предстоящей встрече с Энни и моменту, когда он сделает ей предложение.
Вскоре, его рабочий день подошёл к концу, и Том начал готовиться к встрече с важным клиентом. Этот клиент был достаточно состоятельным, и Том чувствовал, что предстоящая встреча в дорогом ресторане обещает что-то большее, чем обычные обсуждения питания и тренировок. Клиент намекал на некое предложение, и Том предполагал, что речь может идти о том, чтобы взять под своё руководство не только самого клиента, но и его семью. Тот жаловался на своего сына, который ест всё подряд, игнорирует спорт и отца, которому не хватает сил и знаний чтобы перестроить его мышление на более правильное.
– Похоже, он хочет поручить мне ответственность за всю семью, – подумал Том, застёгивая пуговицы на рубашке.
Он надел стильные брюки, выбрал рубашку потемнее и, взглянув на себя в зеркало, одобрительно кивнул. Том был готов к встрече. Чистый, собранный и с уверенностью в завтрашнем
Глава 2
– Мисс, пожалуйста, пристегните ремень, – сказала бортпроводница, проходившая по салону. – мы скоро приземляемся!
– Конечно.
Энни, улыбнувшись, застегнула ремень и посмотрела в иллюминатор, погружаясь в наблюдение за тем, как земля медленно приближается. Тусклый свет ламп и нежные отблески вечернего солнца подчеркивали мягкие черты её лица. Короткие тёмные волосы, слегка растрепанные после долгих часов пути, обрамляли её лицо, касаясь высоких скул. Глаза – глубокие и чёрные, в которых отражались размышления, словно смотрели куда-то далеко, за горизонт. На её губах, подчёркнутых насыщенной красной помадой, иногда мелькала едва уловимая улыбка, но чаще они оставались сдержанными, как будто охраняя её собственные мысли. Её охватывало одновременно легкое волнение и восхищение этим моментом. Чётко прорисованные линии улиц, крошечные дома и машины становились более различимыми, и всё это напоминало ей о том, сколько людей живут своими повседневными заботами.
Её мысли прервал слабый, но непрерывный звук вибрации кресла рядом – на сей раз это была не турбулентность. Она повернула голову к соседу, и, едва сдерживая улыбку, заметила, что мужчину трясло так, будто кресло под ним было оборудовано мощным массажёром. Его лицо побледнело, а по лбу срывались капли пота, стекавшие вниз с таким видом, словно спешили добраться до подбородка быстрее других.
– Первый раз летите? – спросила Энни спокойно, мягким тоном, надеясь отвлечь его.
Мужчина, не открывая глаз, стонал, словно этот вопрос только усилил его беспокойство.
– Вы летите впервые? – повторила она чуть громче, стараясь добавить в голос нотку бодрости.
– А? Что? – он вздрогнул, внезапно подскочив в кресле. – Ох, нет… не в первый раз. Просто… каждый раз страшно, знаете. И взлёты, и посадки… вот как сейчас.
– А я подумала, что вы скажете "взлёты и падения", – с улыбкой ответила Энни, пряча усмешку.
– ПАДЕНИЯ?? – мужчина буквально подскочил в кресле, его глаза распахнулись от ужаса. – Господи, только не это! МЭМ! МЭМ! МЫ ЧТО ПАДАЕМ?!
Тут к ним подоспела бортпроводница, которая терпеливо начала его успокаивать. – Нет, сэр, всё в порядке, мы не падаем! – её голос был полон уверенности и лёгкой улыбки, которую она старалась сохранить для всех нервничающих пассажиров. – Всё хорошо, пожалуйста, дышите глубже. Держите, вот стакан воды.
Энни едва сдерживала смех, слушая, как мужчина вздыхает и бормочет под нос что-то о "страшных перелётах" и молиться, что, как она понимала, было для него обязательным ритуалом при каждом приземлении. Но на сердце у неё было легко, как будто этот момент с диковатым соседом был своеобразной приметой, что её собственное путешествие начнётся с улыбки. И пока они снижались, её взгляд вернулся к иллюминатору. Она смотрела на город, который распахивался ей навстречу.