На грани развода. Вернуть любовь

Невинная Яна

– Это значит, что я и позвонить не могу? – огрызаюсь и ощетиниваюсь, совсем не чувствуя надежды на адекватную беседу.

Он какой-то взвинченный, нетерпеливый, будто торопится куда-то, а я его отвлекаю. Но сейчас не тот момент, когда он может просто отмахнуться от меня.

– Я у врача. Она дала мне результаты анализов. Глеб, ты меня слышишь? – зову его, услышав тишину на другом конце связи.

– Да, я тут, слушаю. Что с ними?

– Все плохо, Глеб, – говорю неожиданно жалким голосом.

Он мне так нужен сейчас рядом, так нужна его поддержка! Но все, что я могу, это слушать его дыхание и с колотящимся сердцем ждать ответа.

– Насколько

плохо? – задает он четкий вопрос.

– Она сказала, сказала… – слова не идут, не могу выговорить ту самую фразу, облечь неприглядную правду в реальность.

– Я понял, – пораженно говорит Глеб, и мне кажется, я слышу в его словах горечь. – Я приеду и мы обсудим с тобой, что делать.

– Она сказала, что это всего лишь одна таблетка, – продолжаю травмировать себя, не в силах остановить поток слов. – Всего лишь одна маленькая таблетка, и все закончится. Беременность будет прервана. Нашего ребенка не будет.

– Так, Ксюша, – осекает он мягко, но слова режут без ножа: – Ребенка еще нет. Мы с тобой говорили про это. Не драматизируй. Это простая физиология. Врач лучше знает. Она не стала бы без причины посылать тебя на искусственное прерывание.

Скорее всего, я бы прислушалась к его словам и восприняла их иначе, не будь этой чертовой СМС в моем телефоне! Глеб, так запросто говорящий о решении моей проблемы, сейчас может находиться рядом с другим ребенком. Эта мысль слишком страшна, чтобы в нее поверить, поэтому мой мозг ее отталкивает, но злость – она никуда не девается!

– Ты доволен, да? Рад, что получил ровно тот результат, которого хотел? Не надо и переживать, что родится нежеланный ребенок! Нашей крошке не дано увидеть свет, потому что ее папа не хотел рождения!

– Ксюша, остановись, – мрачно предупреждает муж. – Ты снова переворачиваешь мои слова. Я понимаю, что тебе плохо, но нельзя так остро воспринимать ситуацию. Повторюсь – это пока не ребенок. Ты наделяешь полом нечто, что даже не имеет его в зачатке! Он еще не сформирован у плода! Набор клеток, который собрался неверно. И современная медицина дает тебе шанс исправить ошибку! А что делаешь ты? Медлишь, продлевая свои мучения. Давай я поговорю с врачом и запишу тебя на процедуру прямо сейчас, а то ты доведешь себя. Позвони маме, пусть она приедет и поддержит тебя. Либо дождись меня, я буду завтра. Мы пройдем через это вместе.

– А если я не буду прерывать беременность? Если я возьму на себя риск, Глеб? – выпаливаю, прежде чем подумать, то, что диктует мне сердце. Разум ушел погулять.

– Ксюша, я не понимаю, про что ты, – растерянно говорит он.

– Ты так быстро отказался от этого ребенка, потому что ты не хочешь его! – выкрикиваю с надрывом. – Ты посылаешь меня взять и избавиться от него! Прямо сейчас! Немедленно! Ведь ты так мечтал об этом! Не можешь дождаться, пока я…

– Ксюша, ты не в себе! Ты совсем с катушек слетела с этой беременностью! Была нормальная женщина, а теперь истеришь по каждому поводу! Знаешь, я не подписывался на подобное, причем я сразу тебя предупреждал, что в моей жизни детей не будет! И видишь, к чему нас это привело? Орем, скандалим, не можем договориться! А ты не видишь очевидного – эта беременность не получилась! Ты сделала все неправильно. Надо было сказать мне, мы бы обсудили все как нормальные, взрослые, цивилизованные люди. А Ксюшеньке захотелось поиграться и оказаться самой умной? Так вот наступила расплата, Ксюша! Как взрослый человек, прими ответственность. Сделай то, что велит доктор. И на будущее: тебе придется выбирать – или я, или ребенок. Я больше не приму

этих твоих хитрых попыток усложнить нашу жизнь. Как только я приеду нам предстоит серьезный разговор, который все расставит по своим местам. Я все сказал.

Глеб

Я жалею о сказанном сразу же, как вешаю трубку. Черт! Эмоции никогда до добра не доводят, но в последнее время я с трудом контролирую себя. Тайны плохо сказываются на психике.

Смотрю на дверь палаты, в которой вот-вот должен очнуться Вова, и борюсь с желанием оставить его и поехать к жене. Потом напоминаю себе, что он здесь совсем один и отбрасываю эту идею. Наверняка, Ксюша сейчас у своей мамы, изливает ей душу.

Что бы она не думала, новости о результатах ее скрининга и анализов не прошли мимо меня, как незначительная информация. До того, как мы поехали к врачу, я несколько дней выискивал в интернете любую информацию о том, как все это происходит и насколько точными бывают результаты. Иногда, людям везет. Тест может оказаться ложно положительным или исследование неверным. Но не в нашем случае. Зная то, чего пока не знает Ксюша, я понимаю, что аборт – наш единственный вариант. Я расскажу ей правду о Вове, которую и сам узнал лишь несколько недель назад, а потом помогу справиться с этой потерей.

Провожу эту ночь весь, как на иголках, радуясь, что хоть Вова не капризничал и не плакал, когда я сообщил, что мамы нет и не будет до утра. Я был не в том состоянии, чтобы утешать его. К счастью, Алиса приехала ранним утром, сообщив, что операция ее мужа прошла успешно и ногу удалось спасти. Анатолий получил травму на производстве, из-за которой и попал в больницу.

Я еду домой сразу, как только она приезжает, но не застаю Ксюшу, и не похоже, что она вообще ночевала дома. На звонки моя блондиночка тоже не отвечает, поэтому набираю номер тещи.

– Здравствуй, Глеб, – сдержанно отвечает та ледяным голосом.

– Здравствуйте, Алла. Ксюша у вас? Не могу до нее дозвониться.

– Да, у меня. Но она еще спит, поэтому не беспокой ее. Мы не ложились до поздней ночи.

– Хорошо. Передайте ей, что я приехал. И пусть перезвонит мне, нам нужно поговорить.

– Передам, – нехотя соглашается теща. – А ты смотри, не нервируй ее. В ее положении это вредно, бедная девочка и так вся на взводе.

– Я знаю и не собираюсь с ней ссориться, – отвечаю спокойно. – Пока.

Кладу трубку и звоню своей матери, решив все же поговорить с ней. К счастью, она заявляет, что дома сегодня и не планирует выходить. Я еду к ней, зная, что успею вернуться до приезда Ксюши, потому что в выходной день моя девочка всегда спит подольше.

– Привет, мам, – целую маму в щеку, заходя в квартиру.

Мне не присущи всякие обнимашки и поцелуи при встрече, но несколько лет назад мама решила, что я просто обязан проявлять больше чувств по отношению к ней и дико обижается, если забываю целовать ее при встрече.

– Заходи, Глебушка, – улыбается она, обнимая меня и обдавая шлейфом своих любимых духов. – Я удивлена, что ты приехал. Разве ты не был в командировке?

– Как раз вернулся, – отвечаю ей, проходя в комнату. – Есть разговор.

– Звучит серьезно, – усмехается мама, садясь на диван и хлопая по месту рядом с собой. – Что-то случилось?

– Да, случилось, – говорю, встречая ее взгляд. – Ты знала, что у нас в семье есть случаи заболевания синдромом Зиверта-Картагенера?

Побледневшее лицо мамы выдает ее с головой. Значит, знала. Внутри что-то скребет при мысли, что она не посчитала нужным поставить меня в известность.