На грани войны
Шрифт:
— Нет, сынок. Она не хотела.
Его маленькие плечи опустились.
— Ох.
Ноа проигнорировал укол вины и взглянул на часы.
— Завтрак почти готов. Пора принять лекарство.
Майло ничего не сказал.
Ноа перевернул блинчики, затем взял с кухонного стола рюкзак, расстегнул его и достал таблетку гидрокортизона. У него хранился запас лекарств на годы вперед, но в этом рюкзаке лежала последняя экстренная инъекция. Несмотря на поиски ополченцев, они так и не наткнулись на другую.
Он включил кран
Раньше все воспринимали эти удобства как должное; теперь они стали бесценным товаром. Ресурсы, за которые люди сражались, из-за которых убивали.
Он не хотел отказываться от такого ценного имущества. Этот дом — «Винтер Хейвен» — сохранил жизнь его сыну.
Он стоил всего, что бы Ноа или кто-либо другой ни сделал, чтобы сберечь его. Он стоил каждой унции пролитой крови.
Ему плевать, что думают Ханна, Бишоп или Лиам Коулман. Они заблуждались. Они ошибались. Ноа прав.
Он выключил кран и передал Майло стакан с водой и таблетку. Майло проглотил ее и поставил стакан рядом со своими рисунками.
Ноа изучал своего сына, проверяя, не слишком ли бледна его кожа, выглядит ли он крепким и здоровым.
— Как ты себя чувствуешь? Есть головокружение? Расстройство желудка?
Майло угрюмо пожал плечами. Ноа его расстроил.
Скрывая раздражение, Ноа зачерпнул лопаточкой несколько шипящих блинчиков и положил их на тарелку Майло. От восхитительного аромата сладких пушистых лепешек у него пересохло во рту. Он намазал их липким арахисовым маслом и подтолкнул тарелку к сыну.
Майло уставился на еду, его глаза поблескивали. Но он не взял вилку. И не стал есть.
Вспышка негодования пронзила Ноа. Майло должен быть благодарен за все, что он сделал для него, за все жертвы и компромиссы, на которые пошел, хотел пойти, собирался пойти.
— Ешь, Майло! По крайней мере, у тебя есть что поесть! Ты даже не представляешь, как тебе повезло!
Майло сморщился. Он съежился, обхватив себя худыми руками за грудь, его лопатки напоминали птичьи крылья.
Раскаяние пронзило Ноа. Он пожалел о своем тоне. Он испытывал стресс, его нервы не выдерживали, нити вины и ужаса, страдания и гнева змеились внутри него.
Все навалилось на него — работа, ополчение, Ханна — весь мир рассыпался по швам.
Он должен взять себя в руки, иначе тоже развалится. Он чувствовал это внутри себя, медленное неумолимое разрушение.
Мысли о соглашении с Розамонд преследовали его. Ноа отбросил свою осторожность. Это необходимо. Они вынудили его к этому своими собственными действиями. У него не оставалось выбора.
Если у Фолл-Крика еще есть шанс на мир, это должно быть сделано.
Он должен это сделать. Одно темное
Ноа смирился с этим. Трудно сожалеть о том, что сделано ради любви.
Он с грохотом уронил нож для хлеба на столешницу.
— Прости, если напугал тебя, дружок.
В ответ Майло промолчал. Его тонкий подбородок опустился, непокорные черные кудри скрывали черты лица.
Ноа обошел остров и наклонился поближе. Его пульс громко стучал в ушах, все тело напряглось и сжалось, как кулак.
— Я люблю тебя больше всего на свете. Ничто в мире не изменит этого. Даже если вся планета сойдет с ума, я все равно буду рядом с тобой. Я не подведу тебя. Ты понимаешь?
Майло уставился на рисунок Росомахи, словно в нем крылось его спасение.
Ноа потребовалась вся выдержка, чтобы не выхватить рисунок и не разорвать его в клочья.
— Майло! Ты меня слушаешь?
Майло кивнул.
Ноа вздохнул. Тяжесть в его груди разрослась еще на пару миллиметров.
— Что бы ни случилось, сынок, знай. Я сделал все это ради тебя.
Глава 33
Лиам
День пятьдесят третий
Лиам ждал Ноа.
Сумерки окрасили небо в оттенки индиго, несколько снежинок спиралью летели к земле.
Майк Дункан охранял баррикаду в верхней части улицы. Несколько минут назад он связался по рации с Лиамом.
— Шеф Шеридан хочет поговорить с тобой. Я не думаю, что мы сможем ему отказать. Джамал сейчас заговаривает ему зубы, пытаясь задержать хоть на минуту, но нам придется его пропустить.
— Принято. Все в порядке. И спасибо.
Лиам прикрепил рацию к нагрудному снаряжению, отложил молоток и взял в руки М4, прислоненный к стене рядом с ним.
Он остановился в пустом доме через пять домов от дома Ханны, за поворотом дороги. Из окна спальни на втором этаже он мог наблюдать за ее домом в бинокль, оставаясь скрытым от посторонних глаз.
Если ополченцы нападут на ее дом, их ждет неприятный сюрприз.
Отсюда он мог скрыться или провести внезапную контратаку, в зависимости от ситуации.
Он также укреплял безопасную комнату в подвале. Ханне, Квинн, Молли, Майло и Шарлотте нужно будет где-то спрятаться, когда начнется стрельба.
Схватив походный фонарь, Лиам вышел из затемненной кухни на заднее крыльцо, спустился по обледенелым ступеням и поспешил через несколько дворов к дому Ханны.
Он добрался до дома раньше Ноа. Через заднюю дверь террасы он вошел в дом как раз в тот момент, когда полицейский грузовик Фолл-Крик с грохотом подъехал к дороге. Лиам перевесил М4 на грудь, взял с кухонного стола полотенце для рук и открыл входную дверь до того, как Ноа припарковал грузовик.