На Грани. Книга 2
Шрифт:
— Дитя мое, твои мысли далеко, — Лавинтия покачала головой. — Я даже знаю, с кем они, и не виню тебя. И все-таки…
— Владычица, прошу, позвольте мне поговорить с ним наедине! — Нармин говорила шепотом, незачем всем вокруг знать о ее тайнах.
— Что ж, думаю, это возможно, — после короткого размышления кивнула Лавинтия. — Почему бы и нет? После официального прощания я уведу старших жриц, а ты можешь остаться и обсудить с Валтором Дайрийским, что пожелаешь. Если, конечно, он захочет говорить с тобой, — безжалостно добавила она.
И вот наконец Валтор с Лотэссой
Наконец владычица в сопровождении старших жриц величаво уплыла в направлении Храма, а Нармин осталась стоять, ловя на себя взгляды то и дело оборачивающихся служительниц Маритэ. Понятное дело, из окон за ними наблюдало еще больше глаз. Но это не важно. Вообще ничего не важно, кроме короля, который сейчас совсем близко, но даже не смотрит в сторону Нармин.
Валтор подсадил Лотэссу в седло и поставил ногу в стремя, готовясь вскочить на коня.
— Ваше величество, постойте! — взмолилась Нармин.
Валтор пару мгновений колебался, а затем освободил ногу из стремени и обернулся.
— Почему вы не ушли со всеми, Нармин? Разве получаса мало для прощальной церемонии?
— Для церемонии — слишком много, но мне нужно поговорить с вами просто… по-человечески, — она запнулась и умолкла.
— Да ну? — губы короля изогнулись в недоброй усмешке.
— Пожалуйста, ваше величество, выслушайте меня! — Нармин понимала, что выглядит жалко.
— Хорошо, Нармин, но постарайтесь быть краткой.
— Я хотела просить прощения у вас и эньи Лотэссы, — последние слова дались жрице с трудом, но она заставила себя посмотреть на Лотэссу.
Та с удивлением воззрилась на Нармин сверху вниз, явно не понимая, о чем речь. Зато Валтор отлично понял, и по весьма красноречивому выражению его лица Нармин догадалась, что лучше не продолжать тему. Король бесцеремонно схватил девушку под локоть, уволакивая, надо полагать, подальше от драгоценной Лотэссы.
— Я понимаю ваше желание облегчить свою совесть, но если энья Лотэсса узнает о том… — он запнулся.
— Не узнает, — поспешила заверить Нармин. — Все, чего я хочу, это чтоб вы меня простили!
— Нармин, — после недолгого молчания начал он. — Невольно я стал свидетелем ваших излияний перед Лавинтией. Теперь я знаю, о… чувствах, которые вы испытываете ко мне. В свете этого мне стали понятны многие ваши поступки. Ваши чувства объясняют ваше порой недостойное поведение, но не оправдывают его. Про ваши с владычицей планы на меня я даже не хочу говорить, они омерзительны и безумны.
— Умоляю, ваше величество, простите!
— Что ж. Ваше раскаяние,
— Но это не глупости! — Нармин тут же пожалела о вырвавшихся словах, хоть и понимала, что смолчать выше ее сил.
— Вы правы, — он неожиданно кивнул. — Влюбиться в короля — это не глупости, это безумие. А строить планы на его будущее после смерти королевы — еще и подлость.
— Я раскаиваюсь в том, что вы считаете подлостью, но не в том, что чувствую к вам. Да, мечтать занять место подле вас — страшная ошибка, за которую я жестоко поплатилась. Но не любовь к вам! Я буду любить вас до последнего вздоха, даже если никогда больше не увижу…
— Скорее всего, не увидите, — прервал ее Валтор. — Вам лучше забыть обо мне, Нармин. Впрочем, как знаете. Прощайте!
Он развернулся и вновь направился к лошади.
— Валтор! Ваше величество, стойте! — она бросилась за королем, роняя достоинство на глазах у тех, кто наверняка наблюдал за ней из окон.
— Что еще? — он и не думал скрывать недовольство.
— Могу я проводить вас до Торойи — ближайшего городка?
Изначально Нармин вовсе не планировала напрашиваться к королю в спутницы, но сейчас поняла, что просто не в силах его отпустить. Особенно после столь холодного прощания. Вот если бы Валтор тепло с ней простился, на сердце бы полегчало, и она, скорее всего, смогла бы смириться с тем, что он уезжает. А теперь девушке казалось, что еще несколько часов в обществе любимого помогут сгладить отчуждение, и они расстанутся добрыми друзьями.
— Не думаю, что это хорошая идея, — отозвался король. — Во-первых, мы не нуждаемся в провожатых. Во-вторых, вы, насколько я помню, не умеете ездить верхом.
— Но я могла бы поехать с вами.
Показаться навязчивой не так уж страшно, когда нечего терять.
— А обратно?
— Если честно, Торойя — мой родной город. Там живут мои родители. Мы очень редко видимся. Я хотела воспользоваться возможностью увидеть их и немного погостить доме, где провела детство. Служение Маритэ — дело моей жизни, но я скучаю по родным. А обратно за мной пришлют кого-нибудь из храмовой прислуги с повозкой.
Нармин говорила правду, но только отчасти. В Торойе действительно жили ее родители, но она вовсе по ним не скучала. Виделась с ними раз в год, а то и реже, почитая эту обязанность скорее тягостной, чем приятной. Но сейчас, изображая дочернюю преданность, можно вызвать сочувствие короля.
Расчеты Нармин оправдались.
— Хорошо, мы сопроводим вас до Торойи и там расстанемся.
Валтор обхватил Нармин за талию и усадил на своего коня, а затем сам вскочил в седло. Девушка мимоходом заметила, как недовольная гримаса исказила лицо Лотэссы. Неужели ревнует жениха к ней, Нармин? Знала бы высокородная энья, укравшая сердце короля, как самой Нармин ненавистно ее общество, как бы хотелось провести эти последние часы с Валтором наедине. Но лучше уж так, в компании проклятой соперницы, чем расстаться с любимым прямо сейчас.