На грани

Френч Никки

— Почему вы так решили?

— Тяжелая это работа — охранять вздорную и несчастную женщину.

Линн посерьезнела:

— Напрасно вы так. Вам было нелегко. Все мы переживали за вас. И до сих пор переживаем.

— До сих пор?

— Послушайте, мы рады, что преступник попался. Жаль, что им оказался мистер Хинтлшем.

Я ответила не сразу. Поверх плеча Линн я смотрела на сад. Мне не верилось, что Фрэнсис сумеет за две недели придать ему пристойный вид. Ладно, поживем — увидим.

— Недавно я вспоминала,

как мы жили, и гадала, что случилось с Клайвом. Да, мы иногда ссорились, но я не понимаю, почему он меня так ненавидел. Что я ему сделала? А эта бедняжка Зоя — разве что легла с ним в постель? — Линн смотрела мне в глаза. Не отворачивалась, не мигала. Но и не отвечала. — Ладно, пусть бы ненавидел меня и дальше, но почему хотел убить? Зачем заставлял страдать? Скажите же хоть что-нибудь.

Линн смутилась.

— Нам вообще-то не положено, — объяснила она, — тем более до суда, но... Такое случается. Мистер Хинтлшем встречался с другой. Он знал, что вы не дадите ему развод. — Она пожала плечами. — Знаете, однажды мы расследовали одно убийство... Четырнадцатилетний подросток убил бабушку — за то, что она не дала ему денег на лотерейный билет. Как часто повторяет один из наших сержантов, чтобы быть убийцей, диплом не нужен.

— Значит, он мог... Как вы думаете, его признают виновным?

Линн снова задумалась.

— Инспектор говорит, что мы должны предъявлять обвинение, только если на семьдесят пять процентов уверены в своей правоте. Насколько мне известно, обвинение вашему мужу предъявили сразу. Связь с Зоей Аратюнян установлена. Алиби у мистера Хинтлшема нет. У него был роман на стороне, а значит, и мотивы угрожать вам. Дело раскрыто.

— А если убийство Зои тут ни при чем? — осторожно спросила я.

— Вряд ли, — ответила Линн. — Письма в обоих случаях одинаковы.

— Знаете, мне то представляется, что он невиновен, а ему вынесли обвинительный приговор, то видится, как его, преступника, отпускают на свободу. Ведь его голыми руками не возьмешь. Он адвокат... Не знаю, что и думать.

— Он не отвертится, — решительно заявила Линн.

Мы допили кофе и докурили.

— Вы уже собрали вещи? — спросила она.

— Сейчас начну. Я беру с собой только одну сумку.

Линн взглянула на часы:

— А мне пора.

— Я так привыкла к охране, — улыбнулась я.

— Без охраны вы не останетесь. Наблюдение за домом не снято.

Я саркастически усмехнулась:

— Значит, вы чего-то опасаетесь?

— Просто решили подстраховаться.

И она ушла.

* * *

Обедать я не стала. Не было времени. Уложить вещи оказалось не так-то просто, как я сказала Линн. Я привыкла считать себя чемпионом по укладыванию чемоданов, но сегодня чувствовала себя как-то странно и еле шевелила руками, как под водой или на луне. Несмотря на медлительность, думать я не успевала.

То и дело

звонил телефон. Состоялся длинный разговор с адвокатом Клайва. Разговор напоминал замысловатый, многозначительный и воинственный танец. Мы сразу поняли, что очутились по разные стороны баррикады. У меня мелькнула мысль, что надо бы нанять собственного адвоката. Джошу звонила учительница музыки, потом Хак из компьютерного клуба, объяснивший, что Джош просил завезти ему какую-то игру, один из его друзей, Маркус, пара моих подруг, друзья Клайва, которые уже каким-то образом выведали, что его арестовали. Я отделывалась уклончивыми ответами, не опускаясь до откровенной лжи.

Решив, что в моем состоянии лучше выехать из дома пораньше, я вызвала такси и заметалась по дому, запирая окна и задергивая шторы. Потом я позвонила Мэри. Она пообещала зайти вечером и включить сигнализацию. С другой стороны, что у нас красть? Пусть берут что хотят. Хлама будет меньше. А теперь — длинный трансатлантический перелет. Удобная обувь. Где-то у меня была пара синих парусиновых туфель. Куда я их задевала? Так и не выложила из коробки? Вспомнила. В шкафу в спальне. Наверху. Я бросилась наверх. В спальне — еще недавно я называла ее нашей — я огляделась. Нет, я ничего не забыла.

В дверь постучали. Не внизу — в дверь спальни.

— Миссис Хинтлшем?

— Что? — Я вздрогнула.

Дверь приоткрылась. На миг я совсем растерялась — знаете, как бывает, когда малознакомого человека впервые видишь в непривычной обстановке. Юноша в джинсах, футболке и черной куртке. Длинные темные волосы. А это еще кто такой?

— Хак! Что вы здесь?..

— Это ненастоящее имя. Просто выпендривался перед мальчишками.

— Как же вас зовут на самом деле?

— Моррис, — ответил он. — Моррис Бернсайд.

— Так вот, Моррис Бернсайд, я ужасно спешу. Мне пора в аэропорт.

— Игра, — сказал он и потряс кричаще-ярким пакетом. — Я звонил, помните? Извините, дверь была открыта, вот я и вошел. Я вам кричал снизу.

— Да?.. Вы могли меня не застать. Такси подъедет с минуты на минуту.

Он задыхался, будто долго бежал.

— Да, хорошо, что вы еще дома, потому что... Дело не только в игре. Я видел заметку в вечерней газете. Про то, что вашего мужа арестовали.

— Что? Господи, так я и знала!

— Мне очень жаль, миссис Хинтлшем. Джошу будет тяжело.

— Да, знаю. Подождите, сейчас переобуюсь... Все.

— Вот я и помчался к вам. Понимаете, мистер Хинтлшем ни в чем не виноват.

— Это очень мило с вашей стороны, Моррис, но...

Пора было спускаться.

— Подождите, это еще не все. Я знаю, как ваш муж сможет доказать, что он невиновен.

— О чем это вы?

— Все рассчитано: когда найдут ваш труп, станет ясно, что он никого не убивал.

— Что? — тупо переспросила я в первом приливе тревоги.